Битва на Калке. 1223 г.

Относительно Алеши Поповича исследователи также указали на несколько возможных прототипов помимо Александра Поповича, убитого на Калке. Один из них, как уже говорилось, был современником князя Владимира Святого, другой действовал при Владимире Мономахе. Последнего отождествили с соратником князя Ольбегом Ратиборичем, о котором в «Повести временных лет» под 1095 г. говорится, что по княжескому приказу он убил приехавшего на переговоры в Переяславль половецкого хана Итларя, расстреляв его из лука сквозь дыру в крыше. Ольбег был сыном известного боярина Ратибора, упоминаемого летописью в 1079–1113 гг., сначала как посадника в Тмутаракани, а под конец жизни на важнейшей должности киевского тысяцкого. В.Л. Янин (1929–2020) указывал, что летописец знает детей Ратибора — Фому и Ольбега, но, возможно, это были два имени одного и того же лица[92]. Судя по годам жизни его отца, к 1095 г. Ольбег был довольно молодым человеком, и его имя могло трансформироваться в уменьшительное Олешу, а затем — в Алешу.

Былинный Алеша Попович прославился двумя главными подвигами — победами над Идолищем Поганым и Тугарином змеем. По мнению Б.А. Рыбакова (1908–2001), Идолище, по всей вероятности, является искажением имени хана Итларя через форму «Итларище Поганый»[93]. Наиболее известна былина с участием Алеши Поповича — «Алеша Попович и Тугарин», где богатырь вызывает на состязание и убивает Тугарина Змеевича. Еще в начале XX в. В.Ф. Миллером была высказана догадка, что былинный «Тугарин змей» имел исторического прототипа — половецкого хана Тугоркана, убитого в 1096 г.[94]

Он происходил из рода Шаруканов, фамилия которых как раз означала «змея».

Очевидно, именно Ольбега Ратиборича, жившего на рубеже XI–XII вв., и следует признать прототипом былинного Алеши Поповича, но никак жившего столетием позже ростовца Александра Поповича, уменьшительное имя которого, как известно, Саша[95].

Ошибкой Д.С. Лихачева и представителей исторической школы в фольклористике стало то, что они объединяли в единое целое разных людей, живших в различное время, но носивших одинаковые имена и прозвища. С таким же успехом можно было бы причислить к древнерусским Поповичам и жившего в XX в. советского космонавта П.Р. Поповича (1930–2009).

Каким же образом в общерусских летописях XV в. появились ранее не фиксировавшиеся сведения об участии ростовца Александра Поповича в битве на Калке? Ответ — на удивление прост. Нет сомнений, что у каждого княжеского двора имелся собственный архив, в котором откладывались различные договоры с соседями, фискальные документы, материалы внутреннего управления и т. п.

Известно, что в первой трети XIV в. Ростовское княжество было поделено на две половины между сыновьями Василия Константиновича Ростовского: Сретенская половина досталась Федору Васильевичу, а Борисоглебская — Константину Васильевичу. Относительно Сретенской половины Ростова среди историков идут споры — была ли она присоединена к Москве в XIV в., при Иване Калите, либо позже — в XV в. при Василии Темном. Во всяком случае, в 30—40-х годах XV в. в Ростове уже сидел великокняжеский наместник. В 1474 г. ростовские князья продали Москве вторую Борисоглебскую половину.

Какова была судьба архива ростовских князей? По общему правилу архивы присоединенных княжеств вывозились в Москву. Их материалы на первых порах использовались для различных справок. Однако дальнейшая история подобных собраний времен удельной раздробленности была достаточно печальной. Практически все они не дошли до нас. Если московские князья внимательно хранили свои документы, то к бывшим княжеским архивам отношение было весьма прохладным. Когда исчезала потребность в них на первых этапах вхождения этих регионов в состав московских владений, на них смотрели как на нечто не важное.

Но среди служителей княжеских канцелярий находились интересующиеся историей книжники, которые, заглядывая в эти архивы, использовали их материалы для своих интересов. Именно на это указывал автор «Повести о битве на Калке» в составе Тверской летописи, когда вставил в нее рассказ об Александре Поповиче, «описаніа налѣзше», то есть найдя соответствующий текст. Так в итоге, именно с момента окончательного вхождения Ростовского княжества в состав единого государства, в летописях с последней четверти XV в. появляются сначала краткие, а затем более пространные известия об Александре Поповиче.