Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Без сомнения, шапкозакидательские настроения в окружении царя сыграли огромную роль в принятии дальнейшего решения, однако без политической составляющей этой войны правильно понять произошедшее невозможно. Как уже неоднократно отмечалось, Александр I был главным инициатором и, можно сказать, автором войны 1805 г. Прибыв на театр войны, он должен был платить по векселям. В случае его отказа от решительных действий у австрийского императора мог появиться законный вопрос о том, что же представляет из себя его союзник, который так усердно толкал его к войне. Если он не хочет ничего предпринимать, быть может, стоило как можно раньше отказаться от подобного союза и поскорее заключать сепаратный мир с французами. Это означало бы полную катастрофу всего того, к чему так стремился молодой царь. Александр I был не столь наивен, как принято думать. Быть может, он лучше других видел именно эту, политическую, сторону вопроса. И если чисто с военной точки зрения наступление было абсурдным, то с политической дело представлялось несколько иначе.

В эти дни в ставку Наполеона снова прибыли австрийские представители граф Стадион и граф Гиулай. Конечно, они были отправлены во французскую главную квартиру с согласия русского царя, более того, в письме, которое они вручили императору французов, говорилось о том, что австрийские уполномоченные действуют с позволения и, можно сказать, благословения Александра I. На самом деле, царь не мог быть уверен в том, как пойдут дальше переговоры, учитывая всеобщую усталость в Австрии от войны.

Во французском военном архиве хранится письмо от информатора, близкого, вероятно, к австрийскому штабу. Документ датирован 19 ноября 1805 г. В этом послании на плохом французском языке говорится о настроениях в австрийском верховном командовании: «С тех пор как он (Франц. – Примеч. авт.] прибыл в Ольмюц, он готов на любые жертвы, только бы заключить мир»[734]. Так что опасения царя на этот счет не были безосновательны.

Ко всему прочему добавилось еще одно обстоятельство. Союзникам не удалось наладить нормальное снабжение продовольствием. «Войска, не находя продовольствия, грабили, отчего жители разбегались, и последние только еще более усиливали грабеж»[735]

[736]. Это, кстати, еще более увеличивало напряженность между союзниками. Русские утверждали, что их морят голодом, австрийские чиновники заявляли, что с такой неорганизованной армией невозможно работать. В результате оставаться в оборонительном положении было не так-то просто, как это может показаться.

Тем не менее Кутузов предлагал расположить войска в окрестностях Ольмюца по деревням так, чтобы они имели возможность в случае необходимости сосредоточиться в течение 24 часов.

Генерал Сухтелен, генерал-квартирмейстер русской армии, предлагал двигаться в юго-восточном направлении на Венгрию, чтобы как можно быстрее соединиться с армией эрцгерцогов Карла и Иоанна. Генерал Ланжерон, напротив, предлагал двигаться на северо-запад, в Богемию, чтобы соединиться с войсками эрцгерцога Фердинанда и генерала Беннигсена.

Однако свита молодого царя, которая фактически отстранила Кутузова от командования армией, приняла другое решение – идти прямо на Наполеона. «Решено было покинуть Ольшау, – писал Ланжерон, – не подождав даже Эссена, и идти навстречу противнику. Напрасно Кутузов, Сухтелен, Буксгевден, австрийские генералы, князь Карл Шварценберг, князь Иоанн Лихтейнштейн противились этому плану, напрасно старались они доказать необходимость повременить и оставаться там, где мы были: сражение было решено. Сухтелен был удален из совета; Вейротер сделался главным деятелем»[737].

Генерал-квартирмейстеру союзной армии генерал-майору Францу Вейротеру (1755–1806) предстояло сыграть одну и заглавных ролей в исторической драме, развернувшейся на полях Моравии. О нем стоит поэтому сказать несколько слов. Это был человек образованный и лично храбрый. Он участвовал в битве при Нови (15 августа 1799 г.) под командованием Суворова и был отмечен великим русским полководцем. Но при этом он представлял собой самый яркий пример педантизма школы Гофкригсрата. Вейротер был вылеплен из того же теста, что и Макк, и Шмидт. Схоластик, оторванный от жизни и педант. Кстати, ему принадлежит неудачный план маршрута Суворова по Швейцарии. Он же ранее составил абсурдный план для армии Альвинци, разбитой молодым Бонапартом при Арколе в ноябре 1796 г.

При этом Вейротер обладал скверным характером: «Жесткий, грубый, – писал о нем Ланжерон, – высокого мнения о собственных заслугах, самолюбивый до крайности, он имел все недостатки выскочки. Вейротер не пользовался ни среди своих соотечественников, ни среди своих товарищей репутацией, которая оправдывала бы доверие к нему»[738].

Тем не менее этот человек сумел завоевать расположение царя и его юных фаворитов. Именно ему Александр I отныне фактически вручил судьбу русской армии, и это несмотря на то, что в ее рядах была масса выдающихся генералов: Кутузов, Багратион, Милорадович, Дохтуров…