Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Первыми, кто увидел несоответствие в распоряжениях, отданных накануне, и тем, что якобы произошло в соответствии со строго задуманным планом, были французские историки начала XX в. Морис Дюмулен и одновременно с ним Жан Колен. Наконец, в 1947 г. во французском военно-историческом журнале появилась статья Мишеля де Ломбареса о битве при Аустерлице, которая нанесла еще один удар по легенде. Ломбарес показал, что план императора постоянно подвергался модификациям. Разумеется, речь не идет о том, что Наполеон был исключительно импровизатором и все решал в последнюю минуту. Видно, как император совершенно четко поставил перед собой задачу нанести удар по союзникам в момент их наступления. Он готовил контрнаступление тщательно, он позаботился о том, чтобы все шестеренки военного механизма работали четко и без сбоев. Однако при всей своей прозорливости Наполеон не мог точно знать, что в конечном итоге конкретно предпримет неприятель. Поэтому, исходя из генеральной идеи, которая оставалась неизменной, он постоянно искал различные варианты решений, и эти варианты модифицировались практически постоянно.

С этой точки зрения совершенно наивно звучат слова Михайловского-Данилевского: «Вымышленные похвалы не нужны дивному полководцу. Сделанное им в вечеру передвижение и вообще распоряжения его к Аустерлицкой битве основывались на известности ему предположений наших»[781]. И тем более абсурдно то, что написал Долгоруков царю после битвы: «Армию Вашего Величества привели не столько, чтобы сражаться, сколько для того, чтобы отдать ее в руки врага, и что совсем гнусно – наша диспозиция была сообщена неприятелю»

[782]. Если бы император имел в руках точные агентурные сведения, он, очевидно, не менял бы свои планы, не пытался всеми способами понять, что же происходит за завесой из кавалерийских отрядов, не совершал постоянные, подчас рискованные рекогносцировки.

Ну а теперь самое главное – тот единственный документ, где документально зафиксирован план Наполеона такой, каким он был в 8:30 вечера 1 декабря 1805 г. Этот документ называется «Генеральная диспозиция на день 11 фримера [2 декабря. – Примеч. авт.]». В приложении этот документ приводится полностью, и он стоит того, чтобы его внимательно прочитать.

Те, кто знаком с планом императора исключительно по традиционным описаниям, должны быть крайне удивлены. Диспозицию на день 11 фримера «классики» исторической мысли никогда не приводят в своих произведениях, хотя очень любят цитировать различные великие слова, якобы сказанные Наполеоном и приведенные в мемуарах, написанных лет так через пятьдесят после событий.

Действительно, текст диспозиции ошеломляет, конечно, если его прочитать внимательно. Во-первых, здесь ни слова не говорится о прорыве центра неприятеля. Нет ни малейших намеков на то, что союзники должны быть окружены южнее Праценского плато и прижаты к прудам. В диспозиции вообще ничего не говорится о каких-либо действиях в этом районе поля сражения! И это при том, что по традиции упорно повторяется и рассказывается на все лады, как Наполеон ставил перед своими маршалами задачу прорвать центр неприятеля и утопить его главные силы в прудах Мениц и Зачан.

Все внимание в диспозиции сосредоточено на действиях на северном участке поля сражения. Сюда направляются целиком две дивизии, подчиненные маршалу Ланну (Сюше и Кафарелли), сюда послана вся кавалерия Мюрата и сюда же должны двигаться обе дивизии маршала Бернадотта! При этом ни слова не говорится о том, что дивизия Леграна должна оборонять линию ручья Гольдбаха у деревень Тельниц и Сокольниц. Более того, дивизия Леграна должна действовать вместе с двумя другими дивизиями корпуса Сульта. Этому корпусу дается поручение, которое может озадачить любого военного специалиста. В семь часов утра он должен, перейдя ручей Гольдбах, начать движение, которое обозначено следующим образом, «марш поэшелонно правым крылом вперед»[783].

Что это значит? Если перевести на обычный язык, части Сульта должны были идти, выдвигая вперед правофланговые дивизии, но сохраняя при этом общее направление движения фронта. Но ведь фронт был развернут с севера на юг, следовательно, его движение должно было происходить в восточном направлении! Кстати, в ходе сражения части Ланна и Мюрата будут, строго соблюдая диспозицию, двигаться прямо на восток.

План Наполеона

Теперь, наверное, читатель не удивляется, почему эту диспозицию не приводят историки. Она никак не соответствует «классическому» плану, и ее, в отличие от фраз, выдуманных post factum, непросто объяснить. Английский историк Кристофер Даффи, чтобы привести этот план в соответствие с традиционным описанием, иллюстрируя его, на схеме загнул все стрелочки движения корпусов в южном направлении. Но дело в том, что в диспозиции ни о каком «загибе» речь не идет.