Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

…Из прежних, советских времен мы вынесли два заблуждения: что офицеры царской армии были если не дворянами, то хотя бы происходили из образованной городской буржуазии, и что эсеры – экстремистская тусовка, не способная на серьезные дела.

На самом же деле господа офицеры образца 1918 года были не Голицыны и Оболенские, а все больше Ивановы да Сидоровы. Все эти подпоручики и прапорщики, обнаруживавшиеся в недрах крестьянских восстаний, – вовсе не вчерашние выпускники военных училищ, а выслужившиеся из вольноопределяющихся или нижних чинов фронтовики, вернувшиеся после войны по своим деревням, дети помещиков, кулаков, торговцев, интеллигенции, крестьян, что побогаче. Не меньше 20 % офицеров старой армии так и не примкнули ни к белым, ни к красным – но ведь куда-то же они делись?! Плюс к тому значительное количество оказавшихся у красных офицеров либо очень быстро сменили цвет, либо пошли на службу к Советам с целью легализоваться и в нужный момент выступить против, благо советская власть испытывала чудовищную нехватку специалистов и брала кого угодно. А после поражения белых армий далеко не все офицеры отступали до моря и эвакуировались – многие, наоборот, уходили вглубь страны.

И летом – осенью 1918-го, и в Поволжье в 1919-м, и в Тюмени, и в Тамбове – во всех сколько-нибудь успешных восстаниях руководство повстанцев состояло большей частью из офицеров. В некоторых случаях из разрозненной крестьянской толпы достаточно быстро удавалось сбить какое-никакое войско и некоторое время вести успешные боевые действия против красных отрядов – до тех пор, пока за повстанцев не брались всерьез. Конечно, Красная Армия того времени была наполовину ордой – но восставшие крестьяне являлись ордой на все сто процентов, так что имеющейся небольшой регулярности хватало РККА для победы.

Впрочем, советским источникам сейчас верить не модно, а антисоветские стараются представить крестьянские восстания как чисто народные, отрицая участие в них эсеров и замалчивая роль офицеров. Но по причине отсутствия единого руководящего идеологического органа господа антисоветчики не сговариваются, и в эти стыки просачивается весьма любопытная информация.

В 2004 году в издательстве «Посев» вышла книга Б. Сенникова «Тамбовское восстание 1918–1921 гг. и раскрестьянивание России 1929–1933 гг.». Автор ее – антисоветчик убежденный, чем и ценен. Но его рассказ о начале Тамбовского восстания (точнее, его предельного обострения) получился даже более «красным», чем официальная большевистская версия.

«В начале 1920 года Белое движение терпит неудачу, Добровольческая и Донская армии с боями отступают, преданные своими союзниками, к Черному морю, к Новороссийску и Крыму. На Дону и в Воронежской губернии еще остаются сражающиеся части белых армий. Они пробиваются в охваченную восстанием Тамбовскую губернию на соединение с ее партизанами, управляемыми Союзом трудового крестьянства, которые, как и белые, борются за единую и неделимую Россию и за Учредительное собрание. 5000 донских казаков в Тамбовскую губернию приводит с собою хорунжий П.И. Матарыкин и еще столько же казаков приводит с Хопра вахмистр И.С. Колесников. Сюда также с боями прорываются и более мелкие группы офицеров, солдат и казаков белых армий. Они тогда оказали большую и существенную помощь движению тамбовских крестьян…