Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

В Тамбовской губернии – точно так же, как и везде, – бойцы продовольственного фронта шли под трибунал целыми отрядами. Впрочем, помогало мало, ибо по причине лютой нехватки кадров комплектовались продотряды из кого попало. В Тамбове, например, туда охотно брали дезертиров, так что сразу и не поймешь, где отряд, а где банда… Хорошо бы других, да… а где их взять?!

…В том же феврале, когда арестовали Марголина, едва не загремел со своего поста под трибунал и сам Гольдин. Как пишет автор книги об антоновском восстании Владимир Самошкин, «в середине февраля 1920 года Ленину стало известно о фактах гибели хлеба на охраняемых продармейцами ссыпных пунктах Тамбовской губернии, а также и о некоторых „шалостях“ самого тамбовского губпродкомиссара Я.Г. Гольдина, который дошел уже до того, что присвоил себе право расстреливать. Например, неугодных ему заведующих ссыпными пунктами.

Однако за Якова Гольдина совершенно неожиданно вступился Максим Горький, „уверяя, – как писал Ленин 17 февраля по этому поводу заместителю наркома продовольствия Брюханову, – что Гольдин – мальчик неопытный. Это-де кулаки злостно кладут хлеб в снег: ни вам, ни нам. Чтобы сгорел“».

Как обстояло дело с хранением хлеба, мы уже знаем на примере Тюмени. Ясно, что и пресловутые «шалости» Гольдина – не «также», а «в связи», и он вполне мог в горячке расстрелять зав. ссыпным пунктом, который погубил хлеб, особенно если его поведение наводило на мысль о саботаже. Да и зерно смешивали со снегом уж всяко не продотрядовцы, так что в словах Горького была своя сермяжная правда.

Горький много за кого вступался, однако Ленин его не очень-то слушал. Тем не менее под трибунал Гольдин не пошел и даже не был убран с продработы, а в том же 1920 году назначен в таком же качестве на Алтай.

Но вернемся к Марголину. Есть ведь и третья версия всей этой истории – перед нами эсеровский провокатор. Беспредел он творил, чтобы озлобить крестьян, а связь держал под контролем, чтобы никто вовремя остановить не мог – и плевать, что будет потом. Дело сделано, а Россия – страна большая.

А.С. Казаков, автор книги «Партия эсеров в Тамбовском восстании», пишет о том, что местные эсеры в массовом порядке входили в компартию. «Были случаи, когда почти целиком эсеровская ячейка переходила в ряды РКП. Впоследствии выяснилось, что многие вошли с исключительной целью дискредитирования партии в глазах населения…»[172]

Оставим рассказ о прорвавшихся в Тамбовскую губернию казачках на совести господина Сенникова – шатающихся «меж двор» военных и без них хватало. В России того времени никто не испытывал недостатка в военспецах, кому бы они ни требовались, – ни красные, ни зеленые, ни серо-буро-малиновые. Однако с политическим руководством все обстояло сложнее, еще сложнее было с агитработой и совсем уже плохо – с организацией хоть сколько-нибудь вменяемого местного самоуправления. Все это у тамбовских повстанцев имелось, а значит, за восстанием стояла не самочинная крестьянская организация, а мощная и, главное, опытная политическая сила.