Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

Глядя на него, Халаддин всегда вспоминал слышанную где-то фразу: лучшие на свете бойцы получаются из людей сугубо мирных и семейных – когда такой вот мужик, воротясь однажды вечером с работы, находит на месте своего дома пепелище с обугленными костями.

Кирилл Еськов. Последний кольценосец

…Собственно, к тому времени у советской власти имелся громадный опыт подавления такого рода восстаний. Но тамбовские деятели словно вчера получили мандаты, причем не на красной, а на белой стороне фронта.

Банда по части боеспособности сильно уступает регулярной армии. Но то регулярной армии, а тамбовские вооруженные отряды – продовольственные, чекистские, комдезовские – мало того, что были немногочисленны и разбросаны по селам, но и по боеспособности, как выяснилось, оказались хуже повстанцев. Тем более что можно сколько угодно говорить о «народном» характере восстания, но это опровергают даже фотографии, на которых бойцы повстанческих армий одеты в шинели, а командиры – в офицерские френчи. А раз шинель – стало быть, либо бывший фронтовик, либо дезертир, поскольку о захвате складов обмундирования никто не сообщает.

В губернию словно бы вернулся восемнадцатый год – по ней носились друг за другом одинаково обмундированные и вооруженные отряды, мало отличавшиеся по воинскому мастерству и методам ведения войны. Как они разбирались, кто есть кто – тайна великая…

А что совсем плохо – к восстанию оказалась совершенно не готова Губчека. Незадолго до того ее руководство было арестовано за шантаж губернских властей. Занятому разборками с «отцами губернии» прежнему чекистскому начальству, надо понимать, было не до налаживания работы по деревням, а новый председатель просто не мог ничего успеть.

Вдобавок к тому, 4 сентября был убит в бою зав. Кирсановского уездного политбюро, имевший при себе списки всей агентуры ЧК в уезде[174]. О судьбе этих людей ничего не известно, однако необходимости в том нет – и так ясно, что способ, каким их убивали, отвратил всех, видевших это, от любого сотрудничества с красными.

Власть с самого начала оказалась в положении слепого медведя, дерущегося с собаками, – банды легко маневрировали, при необходимости рядовой состав рассыпался по деревням, превращаясь в мирных землепашцев – так что войска, посланные за повстанцами, как правило, не находили никого. Красные уходили – и из ничего тут же снова собирались повстанческие отряды.

В этой ситуации губернское руководство совершило ошибку – вполне понятную, но не ставшую от того менее роковой.

Началось, насколько известно, с инициативы начальника оперативного штаба при Губчека по подавлению восстания В.И. Благонадеждина, который орудовал в Алабушской волости. 29 августа он, разговаривая по прямому проводу с Тамбовом, сообщил: