Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации

– Ты поговори у меня, поговори, – процедил сквозь зубы конвоир. Он уже имел разговор со строптивым мужичком, а разбитая губа говорила о его содержании. Конвоир, почувствовав злость командира, понял, что расправа с упрямцем останется без наказания.

– Поговори, – повторил он и со всей силы ударил мужика прикладом.

– Пошли, кому говорят, – стали подталкивать штыками и прикладами чоновцы хуторских мужиков к опушке леса.

Потом, когда прошли жиденький подлесок по лесной дороге, все почти успокоились. Поэтому окрик: „Стой!“ был неожиданным и заставил вздрогнуть. На полянке с жухлой травой Черных выстроил пленных в одну шеренгу. Хотел отогнать в сторону худенького мальчишку, но тот вцепился отчаянной хваткой в своего отца, и командир отряда махнул на него рукой. Зато деда Андрея он подозвал к себе. Тот, ковыляя и опираясь на посох, подошел к нему.

– Ты, старый пень, и так скоро концы отдашь, постой-ка здесь. Понял?

– А? – переспросил глуховатый дед, подставив ладонь к правому уху. Черных отмахнулся от него как от назойливой мухи, а чоновцам зло приказал:

– По бандитскому отродью, пли!

Девяностолетний дед Андрей уронил посох и, воздев руки вверх, взывая то ли к Богу, то ли к чоновцам, тоненько закричал:

– За что, люди добрые, за что!

На него не обращали внимания, деловито добивали раненых, пытавшихся отползти в лес».

Вот так оно и бывало – истошный крик: «Убили!», приказ ослепшего от ярости командира, а потом… потом уже ничего не поправишь.

«Берман встретил Скворцова сурово. Брови надвинулись на глаза, которые неподвижно буравили Скворцова.

– Только не надо говорить мне, что ты ничего не знал.

– А я ничего и не знаю, – пожал плечами Скворцов.

– Из тайги вылез девяностолетний старик и рассказал о ваших художествах. Ты давал Черных приказ о расстреле мирных жителей?

– Да вы что, товарищ Берман, каких таких мирных жителей? Я дал приказ начальнику отряда ЧОН Черных арестовать на хуторе бандитов из банды Черепановой. Арестовать, а не расстреливать.

Георгий так разволновался, что голос постоянно перехватывало. У него у самого в голове не укладывалось самоуправство командира отряда.

– Вы что, мне не верите?

– Какое это имеет значение – верю я или не верю. – Берман, заметив отчаяние на лице Скворцова, смягчился – Черных, он сидит сейчас под арестом, признался, что ему было приказано только арестовать бандитов. Но это не имеет никакого значения… Черных расстреляют, это точно. Тебя тоже приказано отдать под трибунал».

Под трибунал чекисты пойдут, это и к бабке не ходи. А вот будет ли приведен приговор в исполнение – вопрос. Ибо существует еще множество факторов. Но об этом – чуть позже.

Бей гадов!