Битва за Киев. 1941 год

Здесь следует сказать несколько слов о работе вышеназванной комиссии, одним из итогов которой стало обнаружение места захоронения генерала М. П. Кирпоноса и его опознание. После освобождения Сенчанского района Полтавской области в сентябре 1943 г. Генеральный штаб Красной Армии отдал приказ о формировании специальной комиссии для поиска останков бывшего командующего Юго-Западным фронтом для установления факта его гибели. В нее вошли: представитель Главного управления кадров Наркомата обороны подполковник интендантской службы Б. Н. Бородин, представитель газеты «Красная звезда» старший лейтенант Г. Д. Кривич, представитель Полтавского областного управления НКВД А. В. Попов, областной судебно-медицинский эксперт врач П. А. Голицын, секретарь Сенчанского горкома партии В. И. Курысь, начальник Сенчанского райотдела НКВД И. М. Власов и заведующий Сенчанской районной больницей врач П. А. Россоха. Включили в ее состав и майора В. С. Жадовского, который к этому времени считался «единственным оставшимся в живых очевидцем гибели» генерала М. П. Кирпоноса, поскольку майор А. Н. Гненный погиб на фронте летом 1942 г. Члены комиссии имели на руках копию «Объяснения» майора А. Н. Гненного и политрука В. С. Жадовского, составленного в октябре 1941 г.

К сожалению, «Объяснение» не могло дать описания места захоронения генерала М. П. Кирпоноса, поскольку его там не было, ведь по первоначальной версии ни майор А. Н. Гненный, ни политрук В. С. Жадовский свидетелями захоронения не были. Поэтому единственным ориентиром для комиссии являлось все урочище Шумейково. По этой причине пришлось обращаться за помощью к местным жителям, которые после окончания боев в сентябре и октябре 1941 г. занимались погребением погибших командиров и красноармейцев.

Комиссии, по ее собственным словам, пришлось затратить месяц на розыски «с помощью местных колхозников… трупов генералов и других командиров, погибших 20 сентября 1941 г. в роще Шумейково»[183]

. Иными словами, если единственный оставшийся в живых свидетель майор В. С. Жадовский действительно похоронил генерала М. П. Кирпоноса в небольшой могиле у столь приметного места – у родника на дне оврага, слева от тропинки, идущей по дну, – отыскать могилу не составило бы большого труда и помощь местных жителей не потребовалась. Но майор В. С. Жадовский об этом, очевидно, ничего не знал, и нашли место предполагаемого захоронения генерала М. П. Кирпоноса каким-то иным способом, возможно, на нее указал кто-то из местных.

От них стало известно, что 12 или 13 октября 1941 г. крестьянин из колхоза им. Н. Щорса с хут. Авдеевка А. Т. Нецко обнаружил на поле нескошенного гороха труп советского генерала. Он похоронил его там же, и в течение последующих лет участок дважды распахивался и засевался, что уничтожило следы могилы. Тем не менее ее удалось разыскать. Похороненный действительно оказался генералом, при нем обнаружили кожаную офицерскую сумку с картой, в карманах – 240 рублей и партбилет, а также наручные часы с пятью стрелками. Часы оказались весьма важной приметой: такие из всех работников штаба Юго-Западного фронта имелись только у одного человека – генерала В. И. Тупикова. Партийный билет только подтвердил первоначальную догадку[184]. Кроме того, место гибели хорошо согласуется с воспоминаниями генералов Д. М. Добыкина и А. И. Данилова.

Поиски пришлось продолжать. Большую помощь в поисках оказали колхозники Т. М. Мокиенко, К. И. Гринько, Сердюк (Антоненко), которые указали комиссии на 32 братские и одиночные могилы в урочище Шумейково. В них обнаружили, помимо тел, Боевое знамя артиллерийского полка, печати Военного совета фронта, партийные билеты капитана Н. И. Цветкова и А. А. Сайкина[185]. В одной из могил оказался труп представителя старшего или высшего командного состава, который идентифицировали, правда, с оговоркой «предположительно», как тело генерала М. И. Потапова[186]

.

Не имея под рукой самих документов работы комиссии, приходится обращаться к ссылкам на них и цитатам. Из них сложно представить себе последовательность ее работы и хронологию раскопок. Поэтому можно только предполагать, что тело неизвестного командира в одиночной могиле на дне оврага у родника было обнаружено одним из последних. Никаких документов ни на теле, ни в могиле не нашли. Пришлось полагаться на мнение судмедэкспертов.