Битва за Лукоморье. Книга I

Зато заходится лаем подоспевший черно-рыжий муркан – наконец-то ему удастся порезвиться! Он несется за братцем добивать полудохлых худов, а Алёша невольно замирает, наконец-то разглядев ноги, торчащие из брюха чудо-избы. Они и впрямь на куриные похожи, да только здоровенные, толстые, жилистые, с чешуей крупной и зеленоватой, как у змеев. Чудеса!..

– К дубу, – деловито велит спрыгнувший вниз Стоян, – поодиночке.

– Лады!

От подходящих воительниц закрывает избушка Марфы, нечисти не до них, так что можно рискнуть.

– Давай первым.

Алёша не спорил со старшим собратом весь этот сумасшедший день, не стал спорить и сейчас. Прикинуть расстояние, пригнуться, на мгновение замереть – и вперед. Несколько прыжков и столько же ударов сердца, хлестнувшая по лицу желтая ветка. Готово, дело за Стояном. Меченый не мешкает, хотя с готовым к бою чаробоем бежать непросто. Им везет, копитары и в самом деле заняты, текри тоже, а шишко… Дорвавшиеся до дела мурканы, покончив с недобитками, взялись за них всерьез. Одна остроголовая тушка уже валялась подле избушки, второго гаденыша, бросившегося наутек, рыжий догнал на полпути к лесу. Меч, которым шишко пробовал отбиваться, не помог – «котопес» опередил удар нечисти, врезавшись лапами в грудь, а руку перехватив пастью.

– Наземь, кому говорят! – благополучно перебравшийся к Алёше Меченый тяжело плюхается в кусты возле самого ствола и вдруг хлопает себя ладонью по лбу. – Забыл совсем… теперь синяк будет.

– Корень? – «пугается» богатырь, с улыбкой опускаясь рядом. – Али, того хуже, шишка?

– Лучше. – Напарник переворачивается набок и, покопавшись в распашне, выуживает обломок дерева, короткий, толстый и светлый, словно кость. – На, держи!

– Что это? – не понимает Алёша, но берет. – Тяжеленный какой!

– Скрипунина, – объясняет Стоян и подмигивает, – под руку попалась, когда в овраг убегали. Обработаешь потом, зачаруешь, камни вставишь – и будет тебе ручной чаробой. Было б время, подобрали б и побольше, и поудобней, но и то хлеб.

– Вот спасибо, брат… – договорить мало не прослезившемуся богатырю не дал жуткий трубный рев, от которого посыпались с ветвей листья.

Чудовищный звук напоминал одновременно рык разъяренного медведя и тарахтение дятла в бору – если бы дятел был великаном и долбил огромное дерево медленно и основательно.

– Та итить, – прошипел Алёша. – Что ж так громко-то? Это что, воительница так орет?

– Кто ж еще? – хмыкнул Стоян, прилаживая поудобнее чаробой. – Смотри, как раз подходит.

Рухнула одна ель, вторая, и, величаво перешагнув через поваленные стволы, из лесу выступила изба воительницы. Алёша чего-то подобного и ожидал, и все же при виде бревенчатого чудища, что вышагивало аж на трех высоченных ногах, не выдержал, тихонько охнул. Новая изба была заметно больше Марфиной и сплошь окована железом – даже длинные ноги с диковинно вывернутыми коленями защищали пластины брони. Тут и там торчали лезвия и шипы, причелины[36] напоминали скрещенные волнистые мечи, а вместо конька скалилась устрашающая морда с раззявленным круглым ртом и горящими красными глазами – такие же огни горели и посреди похожей на острожные ворота двери. Выбравшись на поляну, ходячее диво остановилось, слегка повернулось туда-сюда, будто оглядываясь, и вновь испустило трубный рев, столь громкий, что ругающийся на чем свет стоит Алёша зажал уши руками и вжался в землю.

Снизу, впрочем, видно было неплохо, особенно Марфину избушку. Бедняге досталось, и здорово: надстройка на крыше была проломлена, оба филина лишились голов, и, похоже, что-то случилась с ногой, иначе с чего было ее то и дело поджимать?

– Всё. – Стоян тоже глядел на покалеченную куриную лапу. – Теперь худам конец, такого свинства воительницы точно не простят.

– Ну и худы с этими худами, – откликнулся Алёша. – Мы-то сейчас от кого больше прячемся?

– От яг, вестимо. Нельзя, чтоб они Марфу заподозрили.

– В чем? Сам же говоришь, добытчицы с людьми дело ведут.

– Не все люди Охотники… А ну, тише! Вовремя мы…

Еще одна изба, родимая сестра первой трехногой, выломилась из леса совсем рядом. Вышагивала она двумя ногами, но Алёша, кажется, понял, зачем ей третья. Так было быстрей поворачивать и отводить в сторону мешающие стволы. Эта изба не орала, потому и заметили ее позже. Сверху, где кружили копитары, раздался резкий свист, и уцелевшие текри, подчиняясь приказу старших худов, сбились под ними в подобие строя, ощетинившегося в обе стороны топорами, мечами и трезубами. Точно будут драться, дурачьё.

– Отсутствие страха иногда тоже плохо, братишка, – словно прочитал Алёшину мысль Стоян. – Ну, теперь гляди в оба.

– Как же, разглядишь отсель!

– Нам хватит.

Первой начала та воительница, что объявилась раньше. Изба, не переставая орать, по-старушечьи медленно склонилась вперед, будто желая разглядеть упрямых худов, а из ее боковых стен выдвинулись два здоровенных отливающих темной сталью бруса. Подобного Алёша еще не видал, но оружие, даже самое причудливое, он распознавал всегда. Это могло быть чем-то вроде стрелометов…