Битвы за храм Мнемозины: Очерки интеллектуальной истории

«…Истории всегда внутренне присуща альтернативность. Поэтому историк обязан учитывать не только совершившиеся события, но и их возможные варианты „в сослагательном наклонении“. Все дело заключается в том, чтобы анализ исходил из действительно реальных возможностей, опирался на факты, а не на домыслы»[152].

В 1986 году была опубликована статья академика И. Д. Ковальченко, в которой обращалось внимание на сложность проблемы изучения альтернативных ситуаций в истории. Высокий статус автора в советской исторической науке сразу же придал этой проблеме недостающую ей доселе научную респектабельность, которая была ощутимо усилена выходом в свет в 1987 году его книги «Методы исторического исследования». В этой работе И. Д. Ковальченко посвятил проблеме альтернативности специальный раздел, признав, что она не привлекла еще должного внимания отечественных историков. В книге содержалось определение исходного понятия и предостережение от его расширительного толкования[153].

Практически одновременно вышла в свет монография И. А. Желениной «Историческая ситуация: Методология анализа». Доцент кафедры философии гуманитарных факультетов МГУ хорошо представляла себе запросы пытливой студенческой аудитории и сознательно стремилась ответить на них. Заключительная глава книги была посвящена рассмотрению исторической альтернативы, соотношению альтернативности и многовариантности, проблемности и альтернативности, обоснованию необходимости изучения исторических ситуаций прошлого «под углом зрения не использованных в прошлом возможностей и вариантов развития»[154]

.

В том же 1987 году появилась книга академика П. В. Волобуева, представлявшая собой попытку осмыслить Октябрьскую революцию 1917 года с точки зрения выбора путей исторического развития. В книге подробно рассматривался российский исторический опыт выбора прогрессивных путей развития дооктябрьского периода, а в одном из авторских примечаний была высказана мысль о возможности победы декабристов[155]. В своих неоднократных публичных выступлениях П. В. Волобуев постоянно ратовал за необходимость изучения проблемы альтернативности исторического процесса, полагая, что следует изучать не только реализованные пути развития, но и упущенные или частично реализованные возможности: «Ибо упущенные, несостоявшиеся возможности не исчезают бесследно, а дают о себе знать в состоявшейся истории, причем иногда очень болезненно»

[156].

Альтернативы в истории стали предметом обсуждения в апреле 1988 года за «круглым столом» редакции журнала «Вопросы философии». В выступлениях А. Я. Гуревича, П. В. Волобуева и Я. Г. Шемякина прозвучала мысль о необходимости совместного изучения историками и философами этой проблемы: целесообразно комплексно рассмотреть какие-либо иные возможности развития, кроме тех, что реализовались. Этот подход был назван П. В. Волобуевым наиболее плодотворным, сулящим более полное и глубокое раскрытие всего «богатства» истории и ее закономерностей. Я. Г. Шемякин утверждал, что социальное бытие изначально имеет альтернативный характер, и требовал признать онтологический статус исторической возможности

. («То есть, иными словами, признание бытия в возможности как особой сферы реальности».) Он же обратил внимание собравшихся за «круглым столом» на «экзистенциальный» аспект проблемы — механизм выбора различных вариантов поведения[157].

В 1989 году В. М. Вильчек за свой счет издал книгу, в которой предпринял попытку критического анализа марксистской доктрины истории человечества. Это научно-публицистическое эссе, переизданное в 1993 году, было сознательно ориентированно не на отвержение марксизма, а на его переосмысление и фундаментальную ревизию. В частности, свобода рассматривалась автором не как осознанная необходимость, а как осознанная возможность, отрицалось наличие предопределенности в истории: исторические законы реализуются не в форме фатума, а в форме возможности, обусловливая чувство ответственности человека за свои поступки и присущее последнему чувство совести. «Люди свободно — дальновидно ли, нет ли — избирают ту или иную возможность, отсекая другие, и оказываются во власти совершенного выбора. Если избранная возможность не утопична… т. е. не запрещена законами исторического развития, она может осуществиться, но может разбиться о некий альтернативный выбор, оказавшийся более реальным в данных условиях»[158]. В истории всегда существуют различные альтернативы дальнейшего развития. Единственная возможность — это предельный случай, который может осуществиться лишь в критическом состоянии, когда общество исчерпает все другие возможности, кроме гибели. Только в этом случае свобода становится осознанной необходимостью.