Бюро заказных убийств

– Бессмысленно сейчас утешать, равно как призывать к храбрости и спокойствию. Я хорошо тебя знаю и понимаю, что в этом нет необходимости. – По выражению лица Груни он заметил, как усиливается тревога, и поспешил продолжить: – Не знаю, когда твой дядюшка вернется, и больше того: не знаю даже, вернется ли он вообще и увидишь ли ты его когда-нибудь. Помнишь, я рассказывал тебе о Бюро заказных убийств?

Груня молча кивнула.

– Так вот: исполнители этого бюро получили заказ на него. Поэтому, чтобы сохранить жизнь, он исчез. Вот и все.

– Но как же это? – в ужасе воскликнула Груня. – Дядя Сергиус! Разве сейчас, в двадцатом веке, такие истории возможны? Вы с ним просто решили меня разыграть!

Холл спросил себя, что бы сказала любимая, если бы узнала всю правду, и мрачно улыбнулся.

– Клянусь, ничего не придумал: твоего дядю действительно заказали. Должно быть, заметила: вчера, когда мы приехали, он что-то долго писал. Накануне получив предупреждение, решил привести в порядок дела и оставить мне подробное руководство к действию.

– Но ведь существует полиция. Почему же он не обратился за помощью и защитой от этих головорезов?

– Твой дядя – человек особенный: не пожелал иметь дело с полицейскими, выслушивать их вопросы, рассуждения, домыслы и советы. Больше того, заставил меня пообещать, что и мы не станем к ним обращаться.

– Но я никому не давала никаких обещаний, поэтому сейчас же позвоню!

Уинтер Холл удержал ее за руку, Груня сердито дернулась, однако вырваться не смогла.

– Послушай, милая, – заговорил он ласково. – Понимаю, что все это странно, но тем не менее правда от начала до конца. Твой дядя действительно категорически против участия полиции. Такова его воля, таков отданный мне приказ. Если нарушить это условие, то окажется, что, открыв тебе правду, я совершил роковую ошибку. Хочу верить, что поступил правильно.

Уинтер разжал пальцы, удерживавшие ее руку, и Груня в нерешительности остановилась, потом опять воскликнула:

– Нет, это невозможно! Просто невероятно! Ты просто… просто шутишь!

– Мне тоже трудно было поверить, однако все правда. Ночью мистер Константин собрал чемодан и уехал. Я собственными глазами видел. А перед этим попрощался со мной, снабдил инструкциями, как вести его дела, и поручил опекать тебя. Вот эти инструкции, в письменном виде.

Уинтер Холл достал бумажник и извлек несколько листков, исписанных мелким четким почерком Сергиуса Константина.

– Здесь есть особое обращение к тебе. Он очень торопился. Пойдем, прочитаешь за завтраком.

Есть совсем не хотелось, и Груня ограничилась чашкой кофе, а Холл с трудом одолел яйцо всмятку. Ее убедила телеграмма от дяди, которую только что принесли. Тот факт, что текст был явно зашифрован, а Уинтер обладал ключом, немного успокоил, но не развеял таинственности.

– «Время от времени буду извещать вас о развитии событий, – медленно перевел Холл. – Передайте Груне, что люблю ее и даю согласие на брак. Остальное зависит только от нее». Надеюсь, что с помощью подобных телеграмм можно будет хотя бы приблизительно следить за его перемещениями. А теперь поедем жениться.

– Хочешь сказать, что это необходимо сделать в то самое время, когда за дядей гоняются убийцы? Ни за что! Необходимо срочно что-то предпринять. Кажется, ты собирался уничтожить змеиное гнездо. Так займись этим: спаси его!

– Прости, не могу объяснить тебе всю схему, – мягко возразил Уинтер, – но такова часть заранее определенной программы. Признаюсь: я ничего подобного не планировал, все получилось само собой, без моего участия. Могу заверить тебя в одном: если мистер Константин сумеет избежать смерти в течение года, то ему больше никогда ничто не будет угрожать. Уверен, что он без труда уйдет от преследователей. Я же, со своей стороны, сделаю все, чтобы ему помочь, хотя оставленные подробные инструкции ограничивают меня в свободе принятия решений. Например, строжайше запрещено привлекать полицию.

– Значит, поженимся через год, – решительно заключила Груня.

– Как скажешь. А как ты намерена поступить сейчас: вернемся в город или предпочитаешь остаться здесь?

– Поеду в город ближайшим поездом.

– Значит, поедем вместе.