Блад: глубина неба

— Вы только в совет опеки не пишите ничего, господин директор! — мальчишка вскинул на офицера благодарно-умоляющий взгляд. — Пожалуйста! Так-то он хороший! Мать умерла, тоскует…

— Не буду, — помедлив, согласился Винтерсблад, — но только вот на каком условии: в дни его жалованья будешь ночевать у меня, идёт?

Уивер быстро кивнул, улыбаясь робкой и счастливой улыбкой.

— А отцу напишем, что у тебя дополнительные занятия раз в месяц.

***

К концу ноября нужная для уплаты части долга сумма была у Винтерсблада на руках, и он с лёгким сердцем отвёз её Анне. Офицер всё рассчитал: если на это время потуже затянуть пояс и где-то наступить на собственную совесть, — денег хватит, чтобы рассчитаться с кредитором Уэлча в полной мере и в срок. Настроение улучшилось, спина болела гораздо меньше, жизнь налаживалась. Так он думал ровно неделю, пока не получил тревожную телеграмму из Хадвилля.

Анна встретила Винтерсблада на крыльце, кутаясь в шерстяную шаль. Исступлённый вид женщины не на шутку его перепугал.

— Где ты взял те деньги, Шентэл? — прошептала она вместо приветствия, схватив мужчину за лацканы кителя.

— Заработал, — уклончиво ответил офицер.

— Где?! — надрывным полушёпотом выкрикнула женщина. — Где?! Ты! Их! Взял! — она истерично трясла Винтерсблада в такт своим словам, будто надеялась вытрясти из него правдивый ответ. — Они все фальшивые!!!

— Что-о-о?! — опешил Блад.

— Все купюры до единой! — Анна уронила руки.

— Быть такого не может! Ты уверена? Этот твой кредитор тебе лжёт! — вспыхнул офицер.

— Нет, — покачала головой Анна, чуть успокоившись, — он и в руки их не брал. Мы встретились в банке, банкир взял у меня деньги и при нас проверил их. Они фальшивые, Шентэл!!! Отменного качества, но — подделка! Кредитор не стал сдавать меня в полицию. Пока не стал. Заплатил банкиру, чтобы тот забыл об этом… «недоразумении». И за молчание удвоил сумму моего долга…

— Господи! — Блад закрыл глаза ладонью, с силой сдавив пальцами виски. — Значит, своё директорское государственное жалованье я тоже получаю фальшивками, — пробормотал он, немного подумав.

— Это не может быть только твоё жалованье, сумма огромна! — воскликнула Анна. — Откуда остальные деньги?

— За дополнительные занятия с учениками… Да какая разница — откуда?! Откуда бы ни были! Здесь всё серьёзней. Но я разберусь, — он резко поднял голову, в серых глазах блеснуло злое упрямство, — даю тебе слово!

— Не разберёшься, Шентэл, — едва слышно прошептала Анна, — не успеешь… Он сократил срок до начала зимы…

— Чёрт!!! — не сдержавшись, офицер пнул стоящее на крыльце плетёное кресло, и то перевернулось кверху ножками. — Чёрт! — прошёлся, скрипя деревянными досками под ногами туда-сюда, что-то обдумывая. — Я успею, — немного остыв, заключил он.

— Нет, Шентэл! — взмолилась Анна, — не знаю, где ты взял эти деньги, но они уже сильно навредили нам, а те люди, которые тебе их дали, наверняка очень опасны! Ты сделаешь только хуже! Есть другой вариант.

— Какой?

— Кредитор — друг Уэлча. Бывал у нас в доме. Смотрел на меня, как нищий на жареного гуся в яблоках…

Нехорошее предчувствие защекотало Винтерсблада: он начал догадываться, к чему ведёт Анна. Но ошибся. Нет, она не задумала расплатиться своим телом. Всё было ещё хуже: кредитор готов был простить ей долг, если она станет его женой.

— Ты с ума сошла! — севшим голосом выкрикнул Блад.

— Он стар, Шентэл… А пока он жив, мы будем видеться, как и сейчас — по выходным… у него за спиной, как было при Уэлче.

— Ты серьёзно?! — задохнулся офицер. — Серьёзно?! Анна! Неужели, просидев в клетке Уэлча столько лет, ты готова так просто отказаться от неба из-за… из-за надуманных страхов?! Доверься мне, я всё исправлю, чего бы мне это ни стоило!

— Вот это меня и пугает, — тихо произнесла Анна, — я не прощу себе, если из-за меня с тобой что-то случится… И я не хочу вслед за тобой утонуть в глубине неба.

— А я не хочу делить тебя с каким-то стариком!

— Шентэл! — умоляюще воскликнула Анна, положив ладони ему на плечи. — Мы справимся! Это лучше, чем рисковать жизнью, связываясь с бандитами!

— И думать забудь! — рявкнул Блад, резким движением стряхнув её руки. — К зиме я соберу необходимую сумму. Настоящими деньгами, не фальшивыми!

— И сделаешь для этого что-то незаконное, да? — вскипела она. — Что-то, за что потом придётся расплачиваться ещё больше!

— Я сделаю всё, что нужно! Что должен сделать, чтобы защитить свою женщину!

— Я сама могу защитить себя, — запальчиво крикнула Анна, — не нарушая при этом закон! Не рискуя ничьей жизнью! Не заставляя дорогих мне людей жить в страхе за собственную шкуру! Почему ты, защищая меня, не желаешь знать, что для меня лучше? Почему ты такой упрямый дурак и не хочешь уступить, выбрав план проще и безопаснее?!

— Ах, да, — сбавил тон Винтерсблад, разочарованно уронив руки, — я совсем забыл, что проституция в Траолии — простое и легальное ремесло. Даже уважаемое!

Анна хлестнула его по щеке, и её пощёчина была не по-женски тяжёлой.