Блад: глубина неба

Блад и правда не видел: острова Хоффос были захвачены империей лет тридцать назад, но точёные, узкоглазые, высокоскулые островитяне, чтущие священными птиц вместо Бога, встречались на материке редко. Любой бордель Траолии гордился бы такой экзотичной девушкой, но она почему-то была здесь, в захудалой гостинице на окраине Реденса, который ещё несколько недель назад принадлежал Бресии.

— Не доводилось.

Женщина белозубо улыбнулась.

— Так смотри, капитан, смотри! Можешь даже потрогать, — она взяла ладонь Винтерсблада в свою и проскользила ею по своей талии, остановив на тугой груди, едва прикрытой декольте.

Другой рукой она зарылась в его волосы, убирая их со лба, а потом движением опытного фокусника выхватила из воздуха тонкий платок.

— Ты был в бою? — спросила куртизанка, проведя по лицу мужчины белоснежной тканью, на которой остались серые следы пороха.

— Утром в Эшклинге. И я не капитан.

— М-м-м, — протянула она, улыбнулась хитро и завлекательно, теснее прижимаясь к Бладу, — устал, наверное, бедняжка? Майор, значит?

— Да будет тебе подольщаться, — снисходительно усмехнулся Винтерсблад, — ты же видишь, что погоны младшего лейтенанта.

— Да-а-а? — ничуть не смутилась женщина. — Знаешь, полковник, я в таких тонкостях не разбираюсь! Я в других делах кружевница, а в этих ваших званиях только и вижу: станет мужчина генералом или нет. С теми, которые не станут, не дружусь.

«Что кружевница — это уж точно, — с улыбкой подумал Блад, — оплетает лучше любого шелкопряда!»

— Скажи мне, армеец, а на меня у тебя силы остались? — прошептала она в самое ухо взводному, коснувшись губами его кожи.

— А ты проверь, — Блад лукаво выгнул бровь и протянул женщине ключ от номера, что выдал ему хозяин гостиницы.

***

Следующим утром Винтерсблада разбудил грохот: кто-то ломился в дверь номера. Кажется, стучали ногами.

— Вставайте, господин офицер! — заорал из-за двери хозяин гостиницы. — Уж почти десять! Лошадка ваша готова уж давно!

— Какого чёрта! — Блад вскочил с постели, экзотичная красавица, соскользнув с его плеча, недовольно поморщилась. — Я просил разбудить не позже шести!

— Так ить я уж четвёртый раз бужу, сэр, — язвительно раздалось из-за двери, — уж обеспокоился: живы ли, а то ночью весьма шумели, мало ли что…

— Всё, всё, я проснулся. Спасибо. Идите, — раздражённо отозвался Винтерсблад.

При таком раскладе в Уиплите он будет разве что к обеду, и то — если очень постарается.

Завтракать Блад не стал, быстрым шагом вышел из гостиницы и уже хотел сесть в седло, как его окликнул от двери соседнего ломбарда озадаченный мужичок.

— Господин офицер, сэр! Помогите, прошу вас! Я пришёл на работу, а там, — мужичок ткнул пальцем в ломбардную дверь, — кто-то есть, — он сделал большие глаза, — кто-то влез! Я слышал шорох. Грабители, не иначе! Посмотрите, пожалуйста, у вас же оружие!

Винтерсблад отпустил уздечку, нехотя подошёл к мужичку.

— Дверь-то закрыта была?

— Закрыта, закрыта! Это я сейчас своим ключом отпер. А влезли-то, поди, в окно. Сломали запор и влезли!

— Отойди подальше, — кивнул офицер, доставая из кобуры револьвер, — и не суйся.

Ломбардная комнатка была тесной, полутёмной, с единственным окном, выходящим на двор. Вдоль стен и широкого прилавка, что стоял посреди комнаты, высились горы всякого мелкого хлама (наверняка для кого-то ценного), а остальное пространство занимал хлам покрупнее: составленные друг на друга старинные стулья, каминные решётки с потускневшими золочёными вензелями, большие картины в массивных рамах. К прилавку сквозь все эти богатства можно было пробраться только узеньким проходом. Ну или напрямик, — если возникнет желание быть погребённым под завалами антикварных чайников, подсвечников и столовых приборов.

Блад, держа револьвер наготове, тихо прокрался к прилавку, обошёл его и резко наклонился, заглянув вниз. Дуло его револьвера уткнулось в хрупкую большеротую девчонку с растрёпанным пучком на макушке, что затаилась под столешницей. На ней были мужские штаны и старенький тулупчик со слишком длинными для неё рукавами, полностью скрывавшими ладони. К груди девушка прижимала громадного серого кота с рваным ухом.

— Очень мило! — одними губами произнёс офицер, убирая оружие в кобуру.

Воровка узнала его, — узнала и хитро подмигнула, изогнув уголок губ в заговорщической полуулыбке.

«Эта детка даже не сомневается, что я и сейчас отпущу её!» — с лёгким разочарованием подумал Блад. Он прижал к губам палец, давая ей сигнал не шуметь, и кивнул на окно. Девчонка бесшумно выбралась из-под прилавка, и Винтерсблад указал взглядом на кота, потом на приоткрытую входную дверь, и протянул руку к загривку животного. Девушка шепнула в ухо коту что-то, понятное лишь им двоим, и доверчиво отдала питомца Винтерсбладу. Котище оказался тяжёл, пушист и грозен недовольной мордой, но покорно обвис в руке мужчины.