Бланка Кастильская

Первые месяцы правления Людовика VIII были посвящены генеральной инспекции королевских владений. С конца августа 1223 года по конец января 1224 года Людовик и Бланка путешествовали по стране. Их целью было, как показать себя жителям сельской местности и особенно городов, где устраивались грандиозные приемы, так и попутно осуществить королевское правосудие, решить некоторые феодальные проблемы, ознакомиться с местной ситуацией и определить степень популярности королевской четы. Последняя начинала осознавать важность того, что уже можно было назвать общественным мнением. Поначалу королевская чета отправилась на юг: в сентябре Людовик и Бланка посетили Мелён, Санс, Бурж, Тур и Фонтенбло; в октябре они находились в районе Орлеана и 24 числа достигли Сен-Бенуа-сюр-Луар. В ноябре они отправились на север: Компьень, Шони, Сен-Квентин, Перонн, Аррас и Дуэ. Затем, в декабре, через Артуа, Монтрей-сюр-Мер, Пикардию, Сен-Рикье, Аббевиль, Корби и Компьень вернулись в Париж. В январе они посетили Нормандию, проехав 21 января через Шартр и вернувшись через Лианкур. Путешествие закончилось 31 января и было единственным за все царствование. В 1224 году король был занят войной в Пуату, а в ноябре отправился на встречу с императором в Вокулер; в 1225 году, в марте, он не уезжал дальше Вексена, в мае совершил поездку в Перонн и Бапаум, в сентябре — еще одну поездку к Луаре, а в ноябре — в Артуа. Эти перемещения соответствовали конкретным целям, и Бланка, которая вновь была беременна, не принимала в них участия. Почти все это время она провела во Дворце Сите.

Первый законодательный акт (статут) Людовика VIII, принятый в ноябре 1223 года, касался евреев: он запретил подданным выплачивать какие-либо проценты на суммы, взятые у них в долг; что касается капитала текущих займов, то он должен был быть возвращен через три года, но не еврейским кредиторам, а сеньору, который был "господином" этих евреев. Более того, отныне кредитные договоры евреев больше не заверялись и не скреплялись печатями королевских чиновников и, таким образом, теряли гарантию и защиту королевской власти. Статут требовал от великих вассалов, владевших евреями, применять такие же меры в своих владениях и не принимать евреев из другой владений, а тем более евреев, бежавших из королевского домена. Единственным непокорным бароном стал Тибо Шампанский, с которым королю пришлось заключить два отдельных соглашения.

Таким образом, еврейский вопрос был немедленно поднят новым государем. Однако на данный момент он рассматривается только с финансовой точки зрения. Мы должны остановиться здесь на мгновение, потому что Бланка Кастильская в будущем должна была столкнуться с этой проблемой несколько раз,  и всегда она занимала относительно умеренную позицию.

Сложность заключается в том, что в еврейском вопросе финансовый и религиозный аспекты были неразрывно связаны. Начиная с трудов Отцов Церкви III и V веков, в особенности Иоанна Златоуста, который питал глубокую ненависть к этой "змеиной расе", еврейский народ, виновный в смерти Христа, являлся проклятым народом, обреченным на ад, чье всеобщее обращение станет признаком конца времен. В то же время, их присутствие являлось постоянным напоминанием о грядущем Воплощении, Страстях, Спасении и Страшном суде. Вот почему за ними нужно было следить и защищать, и много раз епископы выступали против еврейских погромов, развязанных в моменты кризиса и народной религиозной экзальтации, таких как призывы к крестовому походу.

Находясь под пристальным наблюдением, отстраненные от многих профессий и владения землей, евреи посвятили себя в основном торговле, и в особенности торговле деньгами. И здесь возникала еще одна проблема: христианская мораль, которая теоретически запрещала любое ростовщичество, то есть все займы под проценты, по трем причинам: процент — это прибыль, полученная без труда; это прибыль, лишенная риска и основанная на продаже времени, которое принадлежит только Богу. Рост коммерческой деятельности в XII веке, безусловно, заставил теологов смягчить свою позицию: около 1200 года Пьер Кантор, Роберт де Курсон, Томас Чобхэм начали обсуждать законные формы коммерческих сделок и проценты, прикрытые обменными курсами, но принципиальные позиции церкви по этому вопросу оставались строгими.