Бланка Кастильская

Евреи приносили ощутимый доход королевской казне в виде штрафов, цензов, различных поборов и платы за право использовать печать для подтверждения подлинности кредитных договоров. С ростом королевского домена доход, который король мог получать от евреев, вырос с 1.200 ливров около 1200 года до 7.550 ливров в 1217 году. В период с 1208 по 1212 год была проведена полная инвентаризация кредитных договоров, заключенных с евреями. Из нее видно, что кредиты составили 251.900 ливров на весь домен, включая 42.500 в Париже. Это были колоссальные суммы, половина из которых числилась за четырьмя ростовщиками: Мойшей из Санса, которому заемщики задолжали 60.000 ливров, Элией из Брея и его братом Дьедонне из Парижа, еще одним Дьедонне в Вернея. Но большинство кредитов состояло из множества микрозаймов крестьянам и ремесленникам, что подогревало ненависть к еврею, который был одновременно незаменимым и эксплуататором. Термин "ростовщичество", который теоретически относится к любым взимаемым процентам, затем приобрел значение злоупотребления: постановление от 1206 года установило максимальный процент в размере двух денье за ливр в неделю, то есть 43 % в год! Для защиты мелких заемщиков постановление 1219 года запрещало евреям давать в долг людям, единственным доходом которых был продукт их труда, или монахам, не имеющим письменного разрешения от своего настоятеля. Христиане не могли быть заключены в тюрьму за долги перед евреями. В то же время продолжались королевские поборы: в 1210 году евреи королевского домена были арестованы, и самым богатым пришлось заплатить выкуп в 250.000 ливров.

Размер задействованных сумм, а также множественность указов и постановлений в этой области показывают, насколько важным был еврейский вопрос для короля в начале XIII века. Ордонанс Людовика VIII от 1223 года был одновременно новым актом поборов и отстранением королевской власти от проблемы ростовщичества: отказавшись от заверения займов королевской печатью и подтвердив право собственности государя и каждого вассала на "своих" евреев, он оставил их на произвол гражданской власти и на все возможные споры со стороны должников на полностью "либерализованном" рынке займов. Но на данный момент речь шла только о финансовой подоплеке проблемы. Сын Людовика VIII и Бланки, Людовик Святой, усугубил проблему, придав ей религиозный аспект.

1224. Завоевание Пуату: Людовик сражается, а Бланка молится 

В 1224 году, королевская чета столкнулась с политической проблемой, унаследованной от предыдущего царствования, а именно с проблемой территорий подвластных Плантагенетам во Франции. После смерти Филиппа Августа вопрос остался нерешенным. Два государя заключили перемирие, которое должно было продлиться до Пасхи 1224 года. Узнав о смене короля во Франции, английское правительство попытало счастья, напомнив Людовику, что в 1217 году в Ламбетском договоре, в конце его злополучной английской кампании, он обещал сделать все возможное для восстановления законных владений английского короля во Франции. Любопытно, но у Людовика случился провал в памяти: он не помнил, чтобы что-то обещал. Если король Англии хочет вернуть свои владения, то ему придется завоевать их силой. Этим королем был сын Иоанна Безземельного, Генрих III. Ему, в конце 1223 года, только что исполнилось 16 лет. Генрих III был юношей, личность которого не сильно изменится со временем. Простой, невинный до наивности, чувствительный, увлекающийся искусством и литературой, культурный и чрезмерно набожный, он был полной противоположностью своему отцу. В то же время он был ласков, импульсивен, обидчив, не обладает щедростью, не был лишен ума, но ему не хватало энергии для достижения своих целей. В общем, Генрих III был обычным человеком, можно сказать, даже незначительным. Чтобы серьезно угрожать Капетингам, нужен был правитель другого калибра.