Читаем Блатные песни полностью

БЛАТНЫЕ ПЕСНИ

Таганка

Цыганка с картами — дорога дальняя,Дорога дальняя, казенный дом.Быть может старая тюрьма центральнаяМеня, мальченочку, по новой ждет.Таганка — все ночи полные огня,Таганка — зачем сгубила ты меня,Таганка — я твой бессменный арестант,Погибли юность и талантВ твоих стенах.Я знаю, милая, и без гадания —Дороги разные нам суждены.Опять по пятницам пойдут свиданияИ слезы горькие моей родни.Таганка — все ночи полные огня,Таганка — зачем сгубила ты меня,Таганка — я твой бессменный арестант,Погибли юность и талант
В твоих стенах.Прощай, любимая, — больше не встретимся,Меня, несчастного, не станешь ждать.Умру в Таганке я, умру тебя любя,Твоих прекрасных глаз мне не видать.Таганка — все ночи полные огня,Таганка — зачем сгубила ты меня,Таганка — я твой бессменный арестант,Погибли юность и талантВ твоих стенах.

Стою я раз на стрёме

Стою я раз на стрёме,Держу в руке наган,Как вдруг ко мне подходитНезнакомый мне граждан.Он говорит мне тихо:«Куда бы нам пойти,Где б можно было лихоНам время провести?»
Вытаскивает ключик,Открыл свой чемодан —Там были деньги-франкиИ жемчуга стакан.«Бери, — говорит — деньги-франки,Бери весь чемодан,А мне за то советскогоЗавода нужен план.»Он говорит: «В МарселеТакие кабаки,Такие там девчонки,Такие бардаки!Там девочки танцуют голые,Там дамы в соболях,Лакеи носят вина,А воры носят фрак!»Советская малинаСобралась на совет…Советская малина
Врагу сказала: «Нет!»Мы взяли того субчика,Изъяли чемодан,Изъяли деньги-франкиИ жемчуга стакан!Потом его мы сдалиВойскам НКВД —С тех пор его по тюрьмамЯ не встречал нигде.Нам власти руки жали,Жал руки прокурор,А после всех забралиПод усиленный надзор!С тех пор имею, братцы,Одну лишь в жизни цель —Чтоб как нибудь пробратьсяВ ту самую Марсель.Где девочки танцуют голые,Где дамы в соболях,
Лакеи носят вина,А воры носят фрак!

Когда качаются фонарики ночные…

Когда качаются фонарики ночныеИ вам на улицу опасно выходить —Я из пивной иду,Я никого не жду,Я никого уж не сумею полюбить.Мне дамы ноги целовали, как шальные,Одна вдова со мной пропила отчий дом.А мой нахальный смехВсегда имел успех,И моя юность раскололась как орех.Сижу на нарах, как король на именинах,И пайку черного мечтаю получить.Гляжу, как сыч, в окно —Теперь мне все равно,Я ничего уже не в силах изменить.

Как на Невском проспекте у бара…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература
От начала начал. Антология шумерской поэзии
От начала начал. Антология шумерской поэзии

«Древнейшая в мире» — так по праву называют шумерскую литературу: из всех известных ныне литератур она с наибольшей полнотой донесла до нас древнее письменное слово. Более четырех тысяч лет насчитывают записи шумерских преданий, рассказов о подвигах героев, хвалебных гимнов и даже пословиц, притч и поговорок — явление и вовсе уникальное в истории письменности.В настоящем издании впервые на русском языке представлена наиболее полная антология шумерской поэзии, систематизированная по семи разделом: «Устроение мира», «Восславим богов наших», «Любовь богини», «Герои Шумера», «Храмы Шумера. Владыки Шумера», «Судьбы Шумера», «Люди Шумера: дух Эдубы».В антологии нашли отражение как тексты, по отношению к которым можно употребить слова «высокая мудрость» и «сокровенное знание», так и тексты, раскрывающие «мудрость житейскую», «заветы отцов». Речь идет о богах и об их деяниях, о героях и об исторических лицах, о простых людях и об их обыденной жизни. В мифологических прологах-запевках излагается история начальных дней мира, рассказывается о первозданной стихии, о зарождении (в одном из вариантов явно — о самозарождении) божеств, об отделении неба от земли, о сотворении людей из глины, дабы трудились они на богов. Ответ людей — хвала воплощениям высших сил.Издание рассчитано на самый широкий круг читателей, интересующихся историей и культурой древнего мира.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Поэзия / Древневосточная литература
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература