Блаженство

Хотя за гробом нету ничего,Мир без меня я видел, и егоПредставить проще мне, чем мир со мною:Зачем я тут – не знаю и сейчас.А чтобы погрузиться в мир без нас,Довольно встречи с первою женоюИли с любой, с кем мы делили кров,На счет лупили дачных комаров,В осенней Ялте лето догоняли,Глотали незаслуженный упрек,Бродили вдоль, валялись поперекИ разбежались по диагонали.Все изменилось, вплоть до цвета глаз.

Какой-то муж, ничем не хуже нас,И все, что полагается при муже, —Привычка, тапки, тачка, огород,Сначала дочь, потом наоборот, —А если мужа нет, так даже хуже.На той стене теперь висит Мане.Вот этой чашки не было при мне.Из этой вазы я вкушал повидло.Где стол был яств – не гроб, но гардероб.На месте сквера строят небоскреб.Фонтана слез в окрестностях не видно.Да, спору нет, в иные временаЯ завопил бы: прежняя жена,Любовница, рубашка, дом с трубою!

Как смеешь ты, как не взорвешься тыОт ширящейся, жуткой пустоты,Что заполнял я некогда собою!Зато теперь я думаю: и пусть.Лелея ностальгическую грусть,Не рву волос и не впадаю в траур.Вот эта баба с табором семьиИ эта жизнь – могли бы быть мои.Не знаю, есть ли Бог, но он не фраер.Любя их не такими, как теперь,Я взял, что мог. Любовь моя, поверь —Я мучаюсь мучением особым:Я помню каждый наш с тобою час.

Коль вы без нас – как эта жизнь без нас,То мы без вас – как ваша жизнь за гробом.Во мне ты за троллейбусом бежишь,При месячных от радости визжишь,Швыряешь морю мелкую монету,Читаешь, ноешь, гробишь жизнь мою, —Такой ты, верно, будешь и в раю.Тем более что рая тоже нету.

К вопросу о роли детали в русской прозе

Кинозал, в котором вы вместе грызли кедрачИ ссыпали к тебе в карман скорлупу орехов.О деталь, какой позавидовал бы и врач,Садовод при пенсне, таганрогский выходец Чехов!Думал выбросить. И велик ли груз – скорлупа!

На троллейбусной остановке имелась урна,Но потом позабыл, потому что любовь слепаИ беспамятна, выражаясь литературно.Через долгое время, в кармане пятак ища,Неизвестно куда и черт-те зачем заехав,В старой куртке, уже истончившейся до плаща,Ты наткнешься рукою на горстку бывших орехов.Так и будешь стоять, неестественно прям и нем,Отворачиваясь от встречных, глотая слезы…Что ты скажешь тогда, потешавшийся надо всем,В том числе и над ролью детали в структуре прозы?

«Душа под счастьем спит, как спит земля под снегом…»

Если шторм меня разбудит —

Я не здесь проснусь.

Я. Полонский