Бледное солнце Сиверии

— В Южном Уречье обитают таёжные тигры. У сиверийцев, из первых, кто поселился здесь, был такой обряд… Я уже подзабыл его название. Но смысл его в том, чтобы поймать живого тигра. Привести его в ярость, и, когда тот рассвирепеет, войдёт в раж, «впитать» в оберег эту самую ярость, наполнить флюидами…

— Зачем это? — мне показалось, что Стержнев меня проверяет.

Его глаза заблестели, как только он начал описывать этот ритуал. Лицо натянулось отталкивающей миной.

— Уж поверь, что результат превзойдёт все ожидания, — то, как Влад это сказал, показало, что он не шутит и сам когда-то подобное делал. — Это, безусловно, опасное дело… Когда-то задолго до того, как аллод присоединился к Лиге, здесь жили люди племени онеда. В переводе на общий язык значит «Тигриные люди». Это было очень давно. Поэтому… да, в прочем и по многим другим… моментам… гербовый знак…

— Я знаю: копьеносец…

— Не верно. Этот знак пришёл с Церковью Света.

— А что же было до этого?

— Белый таёжный тигр.

Меня несколько удивили подобные знания у Стержнева. И я тут же понял: все эти намеки на места, в которых он воевал; странная неприязнь Церкви, но в то же время намёки на знание её постулатов и устава; некоторые словечки, проскакивающие в его речи, — всё это указывало на то, что Влад в прошлом был паладином. Но что-то произошло. И это «что-то» заставило его изменить отношение к своим религиозным взглядам, за что потом он вполне мог быть сослан в дикую Сиверию. А, возможно, ушёл сюда сам, чтобы не мозолить глаза.

Но вот всё же почему?

Я снова глянул на сосредоточенное лицо Стержнева и ответ пришёл сам собой: это Бажена. Уверен, что дело в ней. Да ещё те слова, мол, она чем-то обязана Владу. Не связано ли как-то это с уходом из рядов паладинов?

Моя нога резко заныла, и я чисто рефлекторно стал гладить место ранения.

Дверь отворилась, и в комнату вошёл сотник Тур, а с ним всё тот же паренёк лет двенадцати.

— Слава Святому Тенсесу! — пробасил сотник, осеняя себя знамением.

— Святому богу слава!..

— Во веки веков!

— Отлично! — воскликнул Стержнев, щуря взгляд. — Отлично! Думал за тобой послать…

— Что случилось? — хмуро спросил сотник, поглядев на меня.

— Скажешь, чтобы Сверру отдали его амуницию.

Брови Тура слегка приподнялись, но, ни спрашивать, ни возражать, он не стал. По взгляду стало ясно, что он воин старой закалки. И если ему приказали, значит, следует выполнять.

— Оружие, — Стержнев прищурился. — А странное у тебя оружие. Как ты вообще управляешься с подобными клинками? Если не считать тупого «кошкодёра», то остальное оружие можно назвать… назвать длинными ножами… либо мечами-маломерками… При твоей длине рук, ты должен был быть либо уж очень ловким, либо… извини за возможное оскорбление, но с таким оружием только со спины нападать.

— Я хороший фехтовальщик. Но драться мне приходиться не всегда честно. И это касается не только моей стороны, но и…

— Понимаю, — ухмыльнулся Стержнев.

— И ещё мне нужен лук.

— Ну да, ну да… лук… дадим и лук. Вот что, Тур, — Стержнев со странной улыбкой на губах, повернулся к сотнику: — Возьмешь нашего нового друга с собой.

— Куда?

— Туда-туда, — закивал головой Влад, подтверждая какую-то догадку сотника.

Тур насмешливо повернулся ко мне.

— А кишка у него не тонка? Я ведь и своих не всех беру.

— Вот и проверим, — Стержнев сделал знак, означающий конец разговоров, но в последнюю секунду резко подошёл ко мне и добавил: — Только учти одно: ведь ты сам пришёл. Потому и пенять будешь только на самого себя.

Я выдержал взгляд.

— Отправляйтесь к Бажене. Пусть даст вам обереги, — бросил напоследок Влад.

К знахарке я пришёл уже полностью вооружённый. Ко всему мне ещё отдали затасканный полушубок и тёплую шапку.

Бажена несколько удивлённо посмотрела на меня, а когда следом вошёл Тур, вдруг усмехнулась.

— Слава Святому Тенсесу!

— Во веки веков слава!

— Обереги, — сухо потребовал сотник.

Бажена на мгновение замешкалась, потом спросила сколько надо, и скрылась за пологом.

— Входя в жилой дом, — сердито говорил сотник, но уже мне, — нужно благословлять хозяев. Мы говорим: «Слава Святому Тенсесу!» Ясно? Хозяева благословляют гостей, говоря: «Слава святому богу!» Или нечто в этом духе… Здесь тебе не Светолесье!

— Я с Ингоса.

— А там в других богов что ли веруют?

— Нет.

— Тогда учти мои слова на будущее, а то наши будут роптать… Ты ж не языческий поганец, какой! Может не веруешь в Дар Тенсеса?

— Верую, — от такого напора я несколько растерялся.

— Тенсес это Великий бог, подаривший нашему миру Дар воскрешения к жизни. Коли ты не веруешь в это…

— К чему эти нравоучения? — кажется Тур перепутал меня со своим Егоркой.

Сотник удивлённо уставился на меня.

— Вы сами видели хоть кого-то, кто действительно воскрес?

— Я? — Тур на какую-то секунду задумался. — Конечно!

Тут сотник хотел даже что-то добавить, но вдруг запнулся и замолчал. Глаза его пошарили по полу, а потом он хрипло добавил:

— Только тот, кто истинно верит может воспользоваться Даром Тенсеса.

По тону его голоса, я понял, что он сомневается в степени своей веры.

— Так! Выезжать будем поутру, — сообщил мне Тур, меняя тему. — Сдюжаешь?