Бледный силуэт Луны

— Тогда понятно, а мы удивлялись, — лаконично отозвалась Анастасия. — Если была еще фляжка. Он прочел сообщение и дико захохотал. Потом сказал буквально следующее. «Ребята, теперь вы покойники! Если за дело взялась прелестная детка, то брось надежду навсегда, она вам устроит дивную Варфоломеевскую ночь, теперь молитесь, Дездемоны хреновы! С виду она милая птичка, а в сущности — дракон. Не удивлюсь, если она взяла вашего профессора в заложники и пытает утюгом. Ну, ладно, сами скоро увидите, ха-ха-ха!» И вот вы приехали.

— Вот гнусная скотина! Значит, это я — дракон? — еле выговорила я, давясь смехом, хотя и было это весьма неосторожно. — Никогда не прощу!

— Вы все еще настаиваете на его возвращении? — строго спросила собеседница, явно покоробленная неуместным весельем.

— Еще более, чем прежде, — заверила я, заталкивая смех обратно в горло. — Я ему устрою дивную Варфоломеевскую ночь.

— Тогда можете забирать, он так и сидит в погребе, — мрачно сообщила Анастасия. — Но машину он вести не в состоянии, предупреждаю.

— А можно попросить Родиона его вытащить? — осведомилась я, поскольку в погреб идти не хотелось, при любых договоренностях.

— Вы даже можете попросить довезти вас до города, Родион — хороший водитель, — предложила Анастасия. — Но прежде чем уедете, я хочу знать, где сейчас Глеб. Если вы читали бумаги, то догадываетесь — зачем.

(Теперь извольте соображать, как сообщить о смерти «дяди-профессора» тете-убийце, которая сама захотела с ним расправиться, только этого не хватало!)

— Сяду в машину и скажу, — пообещала я после малой паузы, затем прибавила в целях объективности. — Это ваше сугубо личное дело.

— Я не знаю, в какие игры вы играете, — заявила Анастасия напоследок. — Но хуже уже не будет.

На этой заключительной реплике свет в помещении с корзинами почти совсем померк, стало сумрачно и тревожно. Одно хорошо, хозяйка практически не волновалась, я не вывела ее из себя и не заставила искать тяжелые предметы. «Все прочее — литература!» — кажется, так заявил Бодлер (или это был Рембо?) в абсолютно несхожих литературных обстоятельствах.

Анастасия поднялась со своего венского стула и молча направилась к дверям, я последовала за ней, не дожидаясь знака. Вот так гуськом, друг за дружкой мы покинули домотканую камеру допросов, миновали почти темный коридор и оказались в гостиной. Там к моему удивлению у стола сидел Валентин в развязной позе, а на соседнем стуле его наблюдал Родион Хавронин.

4.

В длинную и низкую гостиную комнату проникали лучи заходящего светила, но неравномерно, Валька сидел почти в полумраке, а мы с хозяйкой дома остановились в светлой половине.

— Боже, дитя мое, что с тобой? — с удовольствием взвыл Валька, едва разглядев меня. — Неужели тебя здесь пытали? Это противоречит Гаагской конвенции, смею заметить.

— Валя, поехали домой, — тихо проговорила я. — Ты здесь засиделся.

Дружок валял дурака с упоением, не сознавая, где он находится, мне же до конца было не ясно, выпустят нас живыми либо нет, но все равно смешно было отменно, а расхохотаться я боялась. Все же и Настя, и Родя Хавронин большого доверия не внушали — по части их душевного здоровья.

— Неужели меня выпускают? — с деланным недоверием спросил Валька. — Неужели ты притащила с собой профессора Мориарти в целях обмена военнопленными? Спасибо, дитя, ты настоящий друг. А вообще я здесь неплохо провел время, мы с Родионом увлеклись славянским вопросом. Вот он говорит, что из-за братьев-сербов надо было устроить третью мировую войну, а я веско возражал, что с них хватит и первой, нельзя чрезмерно баловать малые народности. Еще пять минут мужского разговора — девочки потерпят?

— Родион, ты отвезешь их в Москву? — не выдержала Анастасия. — Тогда проводи его до машины. Мы обо всем договорились.

— Ага, потом он сбросит трупы с моста, — предположил Валька. — В погребе мест уже нету, я выяснил. Я там копал.

— Заберите его аппаратуру, — не обращая внимания, сказала Анастасия. — Вот вам мобильник. Родя, отдай ему пейджер и посади в машину. А мы идем следом. Если хотите, можете позвонить.

— Это я потом, — ответила я не понимая, что имелось в виду.

Так, не очень-то соображая, с миром нас отпускают либо нет, я последовала во второй паре к выходу из загородного дома. Первою парой шли Валька с Родионом, причем слышно было, как дружок Валя что-то пьяно выкрикивал, а Родион бурчал в ответ, еле сдерживаясь.

Идти в густеющих сумерках пришлось довольно долго, ориентиры я потеряла, помню только, как свет гас, и мы с Анастасией шли по траве без тропы. А перед нами маячили джентльмены, спотыкаясь, как в сельской пасторали.

— Скажите, что вам сделала Варя? — наконец решилась Анастасия. — Это я просто, вне программы. Хотелось бы знать.

— Она прислала гадкое анонимное письмо, но не мне, — честно ответила я вне программы. — Мне она оказала большую услугу, сама того не зная.