Блеск дождя

приходи меня спасать со своей тату-машинкой.

Потому что с высокой долей вероятности бабуля захватила меня в заложники.

Смех снова заполнил мою комнату.

22

Алиса

Затея выпить две чашки кофе подряд была абсолютной идиотской. Кофеин в сочетании с присутствием Симона опять заставил меня трястись. Черт!

Должна бы уже привыкнуть к виду его голого торса, и его хитрой улыбочке, и проникновенному взгляду, которым он прожигает меня насквозь. Но чем чаще мы видимся, тем сильнее я нервничаю от его близости. По крайней мере, первые пять минут. Можно, пожалуйста, у меня уже наступит фаза привыкания?

– У тебя все хорошо? – спросил он и сел на кресло, которое я перед тем тщательно продезинфицировала. Мы в той же комнате, как и две с половиной недели назад.

– Конечно, а у тебя? – Я стараюсь не показывать, что его низкий тембр вызывает в моем теле непривычные вибрации.

– Тоже.

– Давай посмотрим. – Я разглядываю наколотый контур. Развитую грудь, выпуклости брюшных мышц и углубление между ними я всеми силами стараюсь игнорировать. – Ты соблюдал инструкции?

Он кивнул.

– Дважды в день втирал крем. Как ты мне и приказала.

Я надела перчатки и размазала вазелин. Даже под латексом мои пальцы чувствуют жар его тела. Стук его сердца. Почти такой же сильный, как мой собственный, и меня это несколько успокаивает.

– Сегодня твоя очередь, – напомнила я и взболтала чернила.

– Для чего?

– Ставить музыку. Сегодня я хочу знать, что слушаешь ты.

– Думаю, она не совсем в твоем вкусе.

– Почему это? Ты оперу, что ли, слушаешь?

– Я разные жанры слушаю, но оперы среди них нет, – ответил он и взял телефон. – Сейчас мне нравится олдскульный хип-хоп. Не думаю, что тебе что-то знакомо…

– Хочешь верь, хочешь нет, но одно время я слушала почти исключительно хип-хоп и RnB, – пояснила я, услышав первые аккорды, которые показались мне знакомыми. – Это когда я увлекалась скейтбордом. – Я ждала, что Симон в удивлении вскинет брови. Так делали все, кому я об этом рассказывала.

Но Симон и тут стоял особняком.

– Когда я катался на скейтборде, я балдел по рок-гранжу, и особенно по Nirvana, после того, как случайно наткнулся на YouTube на одно их древнее видео.

– Ой, обожаю Nirvana. – Я осторожно наполнила колпачок взболтанной краской.

– Как тебе эта? – монотонный речитатив сменяется ритмичным гитарным рифом «Smells Like Teen Spirit».

Я автоматически притопываю ногой в такт и качаю головой. Каждый раз, когда я слышу эту песню, мне хочется танцевать. Бешено, неистово.

– У меня есть все альбомы, но этот я заслушала до дыр.

– Оставить его?

– Если не возражаешь.

– Не возражаю.

Подготовив все необходимое, я наконец вынимаю из стерильной упаковки иголку. Под меланхоличное надрывное исполнение Курта Кобейна мы болтаем дальше про музыку. Я продолжаю набивать тату с того места, где мы закончили в прошлый раз, и по ходу мы выясняем, что у нас похожие вкусы.

– На каком концерте ты была последний раз? – спросил Симон.

– Бейонсе.

– Окей, ты вылетаешь, – и он махнул рукой.

– Не двигайся, – напомнила я.

– Прости.

– Сам же пожалеешь. – Я надула губы. – Я так надеялась, что мы вместе потусим под «Crazy in Love» или «Single Ladies».

– Блин, как тут не двигаться, – сказал он, посмеиваясь.

Я придержала иглу, ожидая, когда он отсмеется.

– Я тебе вот что скажу: перед нашим очередным клубным туром я послушаю пару ее песен. Специально для тебя.

– Надеюсь, слова приличные? И если уж на то пошло, можешь и пару танцевальных движений разучить. – Усмехаясь, я представила себе, как Симон выйдет на танцпол под «Single Ladies».

– Дай угадаю… В твоей голове сейчас крутится клип, как я выплясываю хорео в облегающем боди и высоких каблуках.

– И в парике до задницы.

Теперь уже мы оба хохочем. Хорошо, что я не работаю в этот момент иголкой.

Когда Симон смеется, от его глаз разбегаются мелкие морщины и лицо светится, отчего он кажется – как ни трудно в это поверить – еще красивее. Не только от морщинок. Я почти влюбилась… по-настоящему.

– Блин, Единорог, я не могу так работать.

Симон откашлялся и снова посерьезнел.

– Окей, тогда расскажи что-нибудь про себя, о чем никто больше не знает.

Я продолжала накалывать и замотала головой.

– Не буду же я тебе выдавать мои секреты.

– И не надо. Расскажи что-нибудь. Я, например, никогда не допиваю последний глоток из стакана или бутылки. Это не секрет, но никто об этом не знает.

– Ну хорошо… – Я подумала минутку. – Я раскладываю еду на тарелке, чтобы оставить на конец самое вкусное.

– Я никогда не наливаю кетчуп и майонез на картошку, всегда рядом, чтобы для каждой картошки хватило соуса.

– Я очищаю рыбные палочки от панировки, чтобы сначала съесть рыбу, а потом панировку.

– Если у меня на спорт уже нет сил или мне тяжело тащить на четвертый этаж покупки, я начинаю фантазировать. Я представляю, что я скалолаз на пути к вершине или что я возвращаюсь с охоты к семье и несу добычу.

Мило.

– Теперь мне, наконец, понятно, о чем ты думал, когда тащил меня на Докленд.