Блеск и нищета шпионажа

— Я расскажу вам случай, который произошел на днях, правдивость его я гарантирую. Один из французских министров поехал в Ниццу полечиться после гриппа и взял с собою папку с очень важными документами. По приезде он познакомился в ресторане с одной рыжеволосой дамой, танцевал с ней и закрутил роман. Короче, он привел ее в отель, и когда он пришел в себя рано утром, то обнаружил, что дама исчезла вместе с папкой. Они выпили по две-три рюмки, и, по его мнению, когда он отвернулся, она бросила ему снотворное.

Р. закончил рассказ, его близко посаженные глаза блестели.

— Потрясающе, правда? — спросил он.

— Вы хотите сказать, что это произошло на днях?

— На позапрошлой неделе.

— Это невозможно! — воскликнул Эшенден. — Боже, мы разыгрываем эту историю на сцене лет шестьдесят, на эту тему написаны тысячи романов. Неужели только сейчас жизнь нас догнала?

Р. немного расстроился.

— М-да, если необходимо, я могу дать имена и даты. Поверьте мне, союзники попали в большую беду из-за потери документов, находившихся в папке.

— Что же делать, сэр, если это происходит в секретной службе! — вздохнул Эшенден. — Боюсь, что этот случай ничего не стоит как источник вдохновения для писателя. Мы уже больше не можем описывать одну и ту же историю».

Вадим Кирпиченко, заместитель начальника разведки.

«Из архива разведчика»

Муки праведного христианина

«Это был роман некоего Фредерика Форсайта «Четвертый протокол». На 231-й странице романа описывались обстоятельства моей смерти в автомобильной катастрофе в следующем году с точным указанием места этого радостного для автора события: Садово-Спасская улица, ранняя весна 1985 года. Через неделю меня, как указывается далее, тихо и скромно похоронили на Новодевичьем кладбище… По прочтении книги Форсайта я стал размышлять на тему, можно ли в литературном произведении убивать и хоронить живого человека, насколько это гуманно и позволительно ли вообще с точки зрения норм христианской морали».

Бернард Ньюмен, бывший разведчик

Урок тайнописи

«Возьмите немного лимонного сока. Используйте абсолютно чистое перо, обмакните в сок и напишите послание на листе бумаги. Когда сок высохнет, на бумаге ничего не будет видно. Возьмите горячий утюг, проведите по бумаге, и послание восстановится в светло-коричневом цвете.

Другой способ: растворы квасцов и уксуса смешиваются вместе и обыкновенным пером на скорлупу сваренного вкрутую яйца наносится текст. Дайте ему высохнуть — и яйцо будет выглядеть чистым, словно у частника на рынке. Но фокус в том, что текст прекрасно виден на твердом белке, если через несколько часов разбить яйцо. Остается представить даму с железной сеткой, набитой яйцами, — там целые тома агентурных донесений…»

Владимир Петров, полковник КГБ.

Из мемуаров

Филигранность в работе

«Агент 063, как я обнаружил по прибытии в резидентуру в Синьцзяне в 1937 году, был китайским губернатором, огромным мужчиной, который еле-еле втискивался на стул. Всем нам он был хорошо известен и часто приходил в нашу штаб-квартиру вместе с адъютантом для встречи с генералом Крафтом. Во время таких посещений он надевал китайские штаны с высокими сапогами, сделанными по специальному заказу, и легкое кожаное пальто. Благодаря своему положению он встречался со всеми важными гостями в этом районе и снабжал нас массой информации о миссионерах, торговцах и всех, кто вел пробританскую пропаганду. Несомненно, агент 063 оказывал огромную помощь советской экспедиции. Конечно, он имел глубокое и точное представление и о нашей деятельности.

Полученная телеграмма гласила: «Обезопасьте агента 063, оказавшегося английским шпионом». Это означало: уничтожить!

Войтенков быстро составил план по реализации указания Москвы. Китайский переводчик, которого мы звали Питером, был в хороших отношениях с губернатором, и мы быстро направили его для приглашения губернатора к нам на штаб-квартиру, поскольку генерал Крафт хотел попрощаться с ним перед отъездом в Советский Союз.

Как только он вошел, он был схвачен и связан, затем проведен в комнату для допроса, продолжавшегося пятнадцать минут. Хотя я не присутствовал, но позднее читал краткий протокол допроса: агента обвиняли в шпионаже на англичан, он это отрицал. Очевидно, он был ошеломлен обвинением и быстрым развитием событий.

Тем временем трем радистам поручили вырыть большую могилу в подвальном этаже в коридоре.