Блистательный Двор

Голос Седрика вернул меня в реальность. Он вопросительно смотрел на меня. Наверное, Седрик решил, что я передумала. Я взглянула на него, и при виде любимого лица тяжкое бремя, навалившееся на меня, улетучилось. Правда, призраки никуда не делись. Но я понимала, что они никогда не оставят меня в покое. Они – часть моего прошлого, которого мне не изменить. А сейчас меня ожидало будущее. Я сама сделала свой выбор: возле меня стоял Седрик, и его взгляд был также устремлен в наше – пока еще неизведанное – будущее.

Мы взялись за руки, а Роберт принялся за свои прямые обязанности. Брачный обряд оказался весьма умиротворяющим, вдобавок Роберт читал аланзанские молитвы на осфридском языке. Он нараспев говорил о том, что соединение двух людей является частью естественного порядка вселенной, а мы внимательно его слушали.

Удивительно, но благодаря аланзанскому обряду мне показалось, что наш союз затронул не только нас двоих – как будто мы с Седриком стали участниками великой небесной тайны. Над нами сияла полная луна, и я вспомнила, как однажды Мира заметила, что для аланзанских свадеб это – добрый знак.

Когда Роберт закончил напутственную речь, пришло время и нам произнести слова обетов. Однако сначала Роберт перевил наши соединенные руки венком из луговой кашки. Мы затаили дыхание, когда цепочка пушистых цветов легла на наши запястья. И тогда я услышала обет, о котором мне некогда рассказал Седрик:

– Я возьму тебя за руку и возлягу с тобой в роще, в свете луны. Я построю свою жизнь вместе с тобой на этой зеленой земле. Я буду идти рядом с тобой, покуда встает солнце.

А завершающий поцелуй был таким же, как и в церемонии Уроса. Мы насладились им сполна: похоже, мы боялись, что когда мы отпустим друг друга, все исчезнет как мираж.

К традиционному моменту церемонии относились и разнообразные юридические документы, которые мы подписали. Было забавно заниматься бумагами в адорийской глуши, но в документах говорилось о том, что теперь мы соединены перед лицом закона, а не только перед ликами богов, взирающих на нас. Когда я это наконец осознала, то ощутила невероятную легкость. Я освободилась от любых чужих посягательств! Теперь я свободна!

И мы с Седриком вместе – по-настоящему вместе, как и было предначертано с нашей самой первой встречи.

Потом Роберт пожелал нам всех благ и уехал, пообещав бережно хранить все бумаги.

Седрик привлек меня к себе.

– Что ты сейчас чувствуешь? – спросил он.

– Я не надеялась, что буду настолько счастлива в день своей свадьбы, – ответила я. – Такого я вообще себе никогда и вообразить не могла. А еще я не представляла, что могу быть безумно грязной… но меня это почему-то не очень волнует.

Он нежно коснулся моих губ.

– Как хорошо, что я знаю, где найти роскошную купальню. Хотя вода в ней, конечно, будет ледяная.

Я схватила его за руку и потянула к окруженному деревьями пруду.

– Но я не дам тебе замерзнуть, – пообещала я.

Седрик оказался прав: вода оказалась гораздо холоднее, чем в тот день, когда мы купались в пруду в жаркий полдень. Уже наступила ночь, все вокруг погрузилось во тьму, и лишь на воде поблескивала лунная дорожка.

Мы подошли к водоему и начали сбрасывать с себя одежду. На этот раз мы не стали стыдливо отворачиваться. И мы не сдерживались. Мы помогали друг другу мыться, но я сомневаюсь, что делали это достаточно успешно.

Мы не размыкали объятий, то и дело осыпали друг дружку поцелуями и никак не могли насытиться.

Я не ощущала холода ни в воде, ни когда мы вышли из пруда и улеглись на плаще Седрика, расстеленном на траве. Я ощущала только жар, как будто мы оба превратились в пламя, которое сливалось в нечто еще более яркое и мощное. А затем меня посетило дивное чувство, что все происходящее с нами – это нечто большее, чем мы двое. В эти минуты мы стали частью земли и частью небес. Я поняла, почему Аланзиль и Динзиль отпали от благодати, чтобы быть вместе. Я бы тысячу раз отвергла указания Уроса, лишь бы остаться с Седриком.

Позже, прильнув к нему, я не хотела его отпускать. Мне казалось неправильным расстаться с ним в нашу первую ночь. Казалось неправильным вообще с ним когда-либо расставаться.

– Еще чуть-чуть, – прошептал он мне. Нас обдувал теплый ветерок, но я дрожала. Он страстно обнял меня. – Подожди немного, и жизнь опять войдет в свое обычное русло.

Я положила голову ему на грудь и со смехом возразила:

– У нас все было необычно с самой первой минуты нашего знакомства. И, надеюсь, так будет продолжаться и впредь.

Но в конце концов, хоть и с огромной неохотой, мы были вынуждены оторваться друг от друга и одеться.

Лиззи дремала, привязанная к дереву. Бедняжка надеялась отдохнуть, но покорно повезла нас на ферму. Я чувствовала жар, исходящий от Седрика: наша новая связь ошеломляла и одновременно согревала меня.

В доме Маршаллов нас дожидалась хозяйка. Она сидела за столом с чашкой чая, но при виде нас открыто зевнула.

– Легки на помине, ребята! Эндрю хотел ехать за вами, но я ему сказала, что вы сами объявитесь.