Близнецы Освенцима. Правдивая история близнецов доктора Менгеле

Когда пришло время начинать мой мастер-класс, я подумала, как было бы здорово, если бы Рене и Гунда могли поделиться своими историями и чувствами – это был бы прекрасный способ показать, как между детьми бывших врагов может возникнуть дружба. Пока я готовилась к мастер-классу, ко мне подошло человек десять – они тоже хотели поделиться мыслями. Потом собралось еще человек сорок, которым тоже не терпелось поделиться опытом и мыслями. Так и прошли три часа мастер-класса.

В тот день я поняла, что немцы тоже носят в себе много боли; четыре женщины рассказали, что избегают беременности, потому что не хотят рожать немецких детей, которые тоже будут чувствовать вину предков. Сложно понять, какую боль они носят в себе лишь за то, что они немцы, тем не менее их шрамы реальны.

Еве написал немец Микаэль Вёрле, внук Отмара фон Вершуера, ментора нациста Йозефа Менгеле. Доктор фон Вершуер служил в Обществе кайзера Вильгельма в Берлине, где разработал саму идею экспериментов над близнецами в Освенциме. Семья доктора фон Вершуера не знала ни о его работе с нацистами, ни о его роли в экспериментах в Освенциме. Вёрле, найдя некоторые (довольно шокирующие) труды деда, был потрясен и решил копнуть глубже. Добравшись до печальной истины, он решил написать Еве. Они быстро подружились, и Вёрле вместе с Евой ездил по Германии, помогал организовывать встречи, сопровождал ее как гид и переводчик.

В 2014 году во время ежегодной поездки в Освенцим группа Евы заметила другую группу, состоящую из немецких школьниц, у вагона на платформе. Ева тут же подошла к ним – они были шокированы после экскурсии, заплаканные, краснощекие, и их потрясение только усилилось, когда Ева сказала, что в детстве была здесь пленницей. Она тепло с ними поговорила, обняла каждую и сказала:

– Вы не должны чувствовать себя виноватыми. Вы ничего не сделали. Вы тогда даже еще не родились. На вас лежит одна ответственность – запомните, что вы здесь увидели, и расскажите другим. Будьте свидетелями, не допустите, чтобы история повторилась. Ваш долг – сделать мир лучше.

Слезы девочек сменились улыбками, это был особый момент для каждого, кто оказался свидетелем.

Еву не раз обвиняли в попытках привлечь внимание. Но довольно сложно не привлекать внимание, когда выступаешь за перемены в обществе, а Евино изменение значения слова «прощение» было радикальной переменой. Многие считали, что прощение невозможно без порыва и раскаяния обидчика, но Ева всегда отвечала, что таким образом власть остается в руках обидчика. Нацисты либо уже умерли, либо скрывались, либо отрицали свое участие в войне. Ева была уверена, что ей и другим пережившим Холокост пришлось бы страдать и злиться всю жизнь – они бы молча ждали извинения, которого никто не собирался приносить. Ева настаивала, что право на счастье и право на свободу от боли распространяются на каждого.

А что касается жажды внимания – Ева всегда использовала известность, чтобы рассказывать людям о Холокосте и прощении, которое приносит мир и счастье. Ее любимым жестом на фотографиях был символ мира – указательный и средний пальцы буквой «V» – его она изображала почти на всех фотографиях в последние годы.

Однако некоторые пережившие Холокост не воспринимали действия Евы столь критично. Она подружилась со многими, кто не был согласен с ее прощением, но был «собратом» по Холокосту и еврейскому наследию, уважал ее неустанный труд в распространении знаний о Холокосте. Один из них даже собрался с духом посетить Освенцим впервые с тех пор – вместе с Евой. Многие пережившие Холокост или другой геноцид приезжали в музей в Терре-Хоте и делились историями. Ева всегда с готовностью поддерживала, как эмоционально, так и финансово, всех выживших, кто в этом нуждался. Также важно упомянуть, что два самых признанных эксперта по Холокосту взаимодействовали с Евой. Раввин Майкл Беренбаум не считал, что прощение Евы соответствовало требованиям иудейского закона, но уважал ее старания подробно рассказать историю Холокоста. Директор фонда «Шоа» Стивен Д. Смит включил Еву в Программу «Свидетельства. Новое измерение»[8], чтобы она поделилась пережитым в Освенциме и изложила свои идеи прощения, хотя сам считал, что каждый лично для себя решает, кто и что заслуживает прощения.

Когда Ева учила молодежь использовать свои «светлые головы», она ориентировалась на собственный опыт, хотя порой ей требовались годы, чтобы найти верное решение или ответ. Она ни на секунду не прекращала думать, не прекращала задаваться вопросами, не прекращала изучать жизнь и людей, не прекращала делиться своей историей и рассказывать о прощении. Ей всегда было интересно, что мотивирует людей и что им помогает.

Каждое действие Евы было пропитано чувством долга и редкой целеустремленностью. Если у нее не было встреч, она приходила в свой музей и проводила экскурсии, общалась с посетителями, особенно с детьми. Она прочитывала каждое электронное письмо, которое получала, отвечала на вопросы, давала советы, утешала, подбадривала всех, кому было тяжело.