Блондинка

– Ты когда-нибудь об этом думала? Ну, замуж выйти? В июне тебе будет шестнадцать.

Норма Джин с непонимающей улыбкой смотрела на Элси, не выпуская из руки тяжелого утюга. Даже растерявшись, девочка не забыла снять раскаленный утюг с гладильной доски.

– Сама я вышла замуж почти в таком же возрасте. Правда, были кое-какие обстоятельства…

– З-замуж?.. – пробормотала Норма Джин. – Я?

– Ну, – расхохоталась Элси, – не я же! Мы же не обо мне говорим!

– Но у меня… даже нет постоянного парня.

– Полно у тебя парней.

– Да, но постоянного нет. Я не в-влюблена.

– Влюблена? – снова рассмеялась Элси. – Ну, влюбиться ты всегда успеешь. В твоем возрасте влюбляются быстро.

– Вы меня дразните, да, тетя Элси? Нет, скажите, вы меня дразните, да?

Элси нахмурилась. Нашарила в кармане пачку сигарет. Она была без чулок, но в домашних тапочках. Бледные ноги с венозной сеткой все еще сохранили стройность, если не считать опухших коленей. На ней был дешевый ситцевый халатик на пуговицах, не слишком чистый. Она потела сильнее, чем хотелось бы, от подмышек пахло. Она не привыкла, что в доме кто-то способен поставить ее слова под вопрос, за исключением Уоррена Пирига, и пальцы ее задергались – скверный признак. А что, если сейчас я влеплю тебе пощечину, ты, хитрая сучка с невинной физиономией?

Ярость захлестнула ее так внезапно! Хотя она знала, конечно, знала, что Норма Джин тут не виновата. Виноват муж, да и он, несчастный придурок, виноват лишь отчасти.

Так она считала. Исходя из того, что она видела собственными глазами. Но, возможно, она видела далеко не все?

Она видела это уже несколько месяцев и уже не могла такого видеть без того, чтобы не утратить к себе уважения. Видела, как Уоррен смотрит на эту девчонку. А Уоррен Пириг был не из тех, кто любит смотреть на людей. При разговоре он странно скашивал глаза, отводил их в сторону, словно на вас и смотреть не стоит, словно он уже видел вас и все про вас понял. Даже общаясь с собутыльниками, которых он любил и уважал, он почти все время смотрел куда-то в сторону, словно друзья его не заслуживали взгляда. Левый глаз ему повредили, когда он служил в армии США на Филиппинах и занимался там любительским боксом. Правый глаз видел на единицу, вот Уоррен и отказывался носить очки, говорил, что «они ему мешают».

Если уж быть честным до конца, следовало признать, что Уоррен и на самого себя толком не смотрел, не следил за собой. Вечно куда-то торопился, брился через раз, надевал чистые рубашки, только когда их подсовывала ему Элси. Грязные она прятала в бельевой корзине, откуда муж не стал бы их выуживать. Для продавца, пусть даже продавал он металлолом, подержанные покрышки, автомобили и грузовики не первой свежести, Уоррен не слишком-то старался произвести на людей хорошее впечатление. А ведь какой симпатичный был парень, молодой, стройный, в форме, когда семнадцатилетняя Элси впервые увидела его в Сан-Фернандо! Теперь он уже не был молод и строен и давным-давно не носил военной формы.

Может, если бы перед ним вдруг предстал Джо Луис[21] или президент Рузвельт, Уоррен Пириг удостоил бы их своим вниманием. Но чтоб обычного человека или тем более пятнадцатилетнюю девчонку – да никогда в жизни!

Элси видела, как муж провожает взглядом Норму Джин и глазные яблоки в глазницах у него перекатываются, словно шарики в корпусе подшипника.

Он никогда не смотрел так ни на одного из окружных детей, ну разве что кто-то из них проказничал или собирался напроказить. Но на Норму Джин он прямо пялился.

Только не за едой. Элси это заметила. Нарочно, что ли? Ведь то было время, когда они собирались за столом все вместе, сидели близко, лицом друг к другу. Уоррен был мужчина крупный, любил поесть, а потому блюда подавались основательные, «для еды, а не для баловства», как он любил выражаться. Норма Джин обычно сидела за столом тихо, лишь изредка хихикая над шуточками Элси, но сама почти ничего не говорила. Эти манеры «маленькой леди», которым ее обучили в приюте, в доме Пиригов выглядели, на взгляд Элси, несколько комично.