Блондинка и потомки Робинзона Крузо на необитаемом острове (СИ)

  - Фазан в вине с сельдереем, луком, морковью, чесноком, розмарином и перцем.

  - Нисуаз с листовым салатом, перцем, яйцами, фасолью, чесноком, акульими плавниками, базиликом и оливковым маслом.

  - Блинчики Сюзет с яйцами, ванильным сахаром, апельсинами, лимонами и миндалем.

  - Паштет с печенью попугая, луком, чесноком, маслом, жирными сливками и перцем.

  И еще сотни других кушаний.

  Мужчины перечисляли названия блюд, множества из которых Virginie Albertine de Guettee к своему стыду никогда не пробовала, а о других и не слышала.

  Когда Virginie посчитала, что еды на ее золотых тарелках достаточно, она взмахом ресниц отпустила прислужников.

  Игра начинала ей нравиться, только нужно знать правила, или ненавязчиво их придумывать самой.

  Юноши и старик поклонились ей, пятились, не показывали спину, и, наконец, присели за свои места.

  С количеством пищи для себя они не церемонились.

  Но обилие столовых приборов по правую и левую руку каждого едока испугало графиню.

  Дикари ловко управлялись с вилками, ножами, вилочками, разносторонними серебряными ножичками, ложками с дырками, причем, определенно знали, какой прибор для какой пищи необходим.

  Virginie Albertine de Guettee боялась, что неправильно возьмет вилочку или диковинную ложку с дырками не в ту руку и использует не по назначению.

  Возможно, что гнев и презрение Lucas, Olivier и Hugo к ней будут безграничны.

  Она придумала: отгородила себя вазой с огромными розами и под прикрытием цветов начала аккуратно кушать.

  - Скромность украшает девушку, - Lucas явно вычитал эту фразу в книге по этикету для юношей.

  То, что блондинка прикрыла прием своей пищи цветами, он посчитал скромностью, и то, что Virginie сидит обнаженаня, в одних туфлях он тоже полагал скромностью.

  'Наверно в книгах Казановы и Садо все девушки сидят за столами обнаженные', - графиня подумала с едким сарказом.

  Стало грустно, она вспомнила девушек на корабле.

  'Не забыли ли они меня? Не пропадут ли без своей капитанши?'

  - Я думаю... - Lucas вытер губы изящной бархатной салфеточкой.

  - Наши мнения теперь не имеет никакого значения, - Hugo изящно откусил лапку маленькой жареной птички. - Важно то, что думает и хочет наша прекрасная Virginie Albertine de Guettee. - Старик явно хотел понравиться блондинке, и она оценила молодой порыв старика.

  Пусть Hugo стар для брачных игр, но подхалим он отличный.

  - Пойдем, я провожу тебя в твою спальню, - Olivier подождал, пока Virginie Albertine de Guettee, по его мнению, насытится.

  Нежно взял ее за правую руку и повёл за собой.

  Графиня не возражала, она так устала физически и от впечатлений, что заснула бы сейчас хоть на дикобразе, хоть на гнилой соломе.

  Lucas и старик Hugo остались убирать со стола, ведь завтра они должны накрыть не менее роскошный завтрак.

  Olivier ввел графиню в светлый коридор.

  Снова везде золото, бриллианты, дорогие свечи горели, по стенам развешены картины, многие из которых для знатоков не менее ценные, чем золото.

  Virginie косила взгляд на Olivier, сравнивала юношу со своими девушками на корабле, даже с капитанами пиратов Thomas и Alexandre сравнила, но не находила большого сходства.

  'Он особенный, дикий, необузданный, но в то же время мягкий, с приятными манерами Принца', - Virginie Albertine de Guettee поймала себя на мысли, что любуется природной мощью Olivier.

  Юноша заметил ее взгляд и улыбнулся настолько ярко, что лучи из его глаз перебили свет свечей.

  - Ты смотришь на меня, как на кабана, у которого рыло заросло щетиной, - Olivier неосторожной фразой разбил очарование. - Если хочешь, то я перестану бриться и отращу щетину.

  'Говори, то, что думаешь, а не то, что хочешь', - Virginie озадачила юношу и себя ответом.

  Но написанное не стала стирать.

  Они как раз подошли к одному из ответвлений в коридоре.

  Казалось, что блондинка уже должна привыкнуть к необычному на острове, к роскоши пещеры, к неповторимому столу, но то, что она увидела сейчас, снова ее потрясло до дрожи в коленках.

  Спальня, если этот зал можно принизить до названия спальни, поражала воображение избалованной юной леди.

  Огромная пещера выложена розовым нефритом, все в ней розовое, даже драгоценные камни тоже розовые.

  Крупные камни вделаны в свод пещеры и, наверно, изображали звезды, а другими камнями выложено дно небольшой купальни.

  Разумеется, не обошлось и без золота, оно повсюду, но только здесь розовое золото.

  Огромная кровать стояла неподалёку от купальни, а хрустящие белые простыни, пузатые подушки, шелковое одеяло и мягкие шкуры звали прилечь.

  Над кроватью струился прозрачный розовый балдахин.

  Обезьянка соскочила с плеча Virginie Albertine de Guettee, запрыгнула на кровать, показала зубы и нагло улеглась на самой большой подушке.

  Графиня простила питомице маленькую шалость.

  Взглянула в бездонные мужественные глаза Olivier.

  'У вас подобные спальни?' - Virginie Albertine de Guettee благоразумно не написала 'столь же роскошные', чтобы не показать, что она поражена роскошью.

  Нужно делать вид, что чрезмерная роскошь для нее - обыденное, и в другом мире, в ее мире, она купается в роскоши.