Блондинка в Париже

Но тут… Возможно, с возрастом она поумнела. Её новый муж — Анри — имел французские корни, занимал прочное положение в обществе и владел каким-то капиталом. Предыдущие избранники часто оставляли Элизабет с долгами, порой она и вовсе сидела на мели и тогда яростно требовала выделять ей содержание из моей зарплаты. Я безропотно оплачивала счета, находя в этом какое-то мазохистское удовлетворение. Всю жизнь я позволяла ей над собой издеваться…

Так получилось, что Анри — галантный и добрый — сам того не зная, подарил Элизабет ещё несколько лет жизни. Я отложила месть на потом, так как мне не хотелось причинять боль этому чудесному старику. Он влюбился в Элизабет, попал в её искусные сети. У него горели глаза, когда он видел Элизабет, он превратился в мальчишку. И если бы сейчас я реализовала свой план, я уничтожила бы не только вредную тётку, но и Анри. А мне совсем этого не хотелось…

От Анри исходили волны тепла и нежной заботы, он был внимательным и мудрым. Он смотрел на меня так, как когда-то, безумно давно, смотрел отец — с умилением. Я была для него маленькой девочкой, он не замечал, что я вешу тонну. Дарил мне шарфы, шкатулки, зонтики, безделушки — миллионы разных приятных подарков!

Я не привыкла к такому отношению! Со мной так обращались только мои родители, и было это безумно давно.

Но, увы, Анри умирал. Жестокая болезнь постепенно съедала его. И вот его не стало…

Не могу сказать, что тётя сильно убивалась. Она стойко перенесла смерть очередного мужа, как до этого переносила внезапные исчезновения других или скандальные разводы с третьими. Элизабет сразу начала суетиться из-за наследства. Анри оставил ей содержание, но сразу возникли какие-то юридические проблемы, разногласия с родственниками француза… В общем, не родись красивой, а родись счастливой. Похоже, моя тётушка снова оказалась у разбитого корыта.

Злость и разочарование Элизабет вымещала, конечно же, на мне. А я смотрела на неё влюблёнными глазами — так вампир страстно ощупывает взглядом жертву, замечая биение пульса под нежной кожей шеи. Ещё мгновение — и он вонзит клыки.

Я всё подготовила, просчитала

Элизабет осталось жить считанные дни…»

***

Последний рывок — и книга закончена.

Автор не обманула ожиданий: анонсированное на первой странице убийство всё же произошло. Затюканная племянница реализовала свой план и переехала тётушку автомобилем, раздробив ей кости и свернув шею…

А ведь я уже начала сомневаться в способности Энни проявить характер. Всю книгу она позволяла вытирать о себя ноги и оставалась рядом с мучительницей даже тогда, когда её никто не удерживал. Энни не могла противостоять террору, пока была несчастным ребёнком, сироткой. Но ведь потом она выросла — и что же ей мешало дать отпор злобной фурии?

Лично я и пяти минут не вытерпела бы: Элизабет узнала бы, где раки зимуют, после первого же грубого слова. В крайнем случае, можно было просто собрать вещи и съехать. С её талантами водителя-маникюрши-массажистки Энни неплохо бы устроилась, а на учёбу в колледже взяла бы кредит.

Нет, своей покорностью она провоцировала Элизабет на издевательства. Она, видите ли, лелеяла свою ненависть, взращивала её, как секретный сад… А жизнь тем временем утекала сквозь пальцы, как песок…

Последние несколько страниц меня колотила нервная дрожь. И это при том, что моя нервная система и корабельные снасти сделаны из одного материала!

Слишком много совпадений.

Слишком много…

Откуда Сьюзен Кросс взяла сюжет? Где бы она раздобыла все эти факты? Но самый главный вопрос звучит так: если Настя каким-то загадочным образом стала прототипом для книжной Энни, то не сделала ли она с Изабель то же самое, что сотворила литературная героиня с ненавистной тёткой?

***

Прошлой ночью отличился Владимир, теперь — Шарлотта.

Моя французская коллега в своём репертуаре.

Нет, мы не занимались с француженкой сексом по телефону, но она тоже позвонила в три ночи, немало не заботясь о том, что я, возможно, смотрю десятый сон. Ничего я не смотрела, а размышляла над загадками, подброшенными американской писательницей.

Но всё равно, существуют же элементарные приличия! У Шарлотты входит в привычку постоянно дёргать меня, она уже четыре раза звонила мне среди ночи. Не думаю, что сумма моего гонорара, как бы значительна она ни была, оправдывает подобные зверства. Надо поставить зарвавшуюся нанимательницу на место.

— Вы прислали мне сегодня такое письмо… — начала Шарлотта. — О, Боже! — вдруг закричала она. — Я не посмотрела на часы! Вы же, наверное, спали!

Вот-вот.

Я о том и говорю.

— Не беспокойтесь, Шарлотта. Всё нормально. Так что там с моим письмом?

Да, сегодня я отправила коллеге список уточняющих вопросов на тридцати пяти страницах. Мы всё должны учесть, нельзя игнорировать даже самые незначительные детали. Чтобы попасть на шанхайскую выставку в качестве экспонента с шикарным выставочным стендом, моим французским партнёрам придётся основательно потрудиться. Не думали же они, что я, как сказочная фея, взмахну волшебной палочкой, и всё устроится само собой. Они в Шанхай не на экскурсию собрались.