Блондинка в Париже

— Ох, сказал бы я… Похоже, именно в Грязных Сморчках.

— Да ну!

— Иначе и не назовёшь. В районном центре в семидесяти километрах от Хабаровска.

Минуту я соображала. Ну, ни фига себе! Мотает же нас с товарищем Константиновым по планете! Ещё в среду любимый мужчина гонял на телескопическом погрузчике неподалёку от Манчестера в обнимку с розовощёкой и рыжеволосой английской нимфой. А сейчас месит грязь под Хабаровском.

— Занесло же тебя!

— Тут холодно и сыро! — пожаловался любимый. — Я замёрз. Как пингвин.

— О-о, милый… — сочувственно протянула я, понимая, что мужчина устал и нуждается в моей поддержке. Но не удержалась и авторитетно добавила:

— Кстати, пингвины не мёрзнут. У них внушительная жировая прослойка. Как у слонов.

Часто думаю о том, как же Константинову со мной повезло. Я не только ласковая и внимательная, но и безумно образованная.

— У слонов? — растерялся Константинов. — Хм… Ладно. Надеюсь, это последняя командировка, умотался я. Однако ты мне зубы не заговаривай! Ведь я звонил, чтобы поговорить о твоём поведении!

— Жаль, а я надеялась, что мы поговорим о сексе. Или даже о любви.

— Ленка, — снова возмутился Константинов. — Хватит увиливать. Итак, о твоём поведении…

— Да, хорошо! Мне и самой интересно! Что же я натворила?

Сама знаю — что.

Я слишком много думала о Борисе, об этом красавце-парижанине. Как же о нём не думать, если он постоянно от меня ускользает? Почему-то кажется, мы обязательно с ним встретимся ещё раз. И я прокручиваю в голове нашу будущую встречу, составляю блистательный остроумный диалог…

Зачем?

Наверное, Володя прочитал мои мысли — и даже тысячи километров, разделяющих Хабаровск и Париж, ему не помеха. Прочитал — и задохнулся от ревности.

Вот она — сила любви!

— Сейчас расскажу. Сюда я взял с собой Василия Петровича, помнишь его? Так вот, за два дня жена позвонила Васе пять раз и прислала двадцать шесть эсэмэсок.

— Боже! Как он её до сих пор не придушил?

— А сколько раз мне позвонила ты? — неприятно поинтересовался Константинов. — За последние четыре дня?

— Э-э, сейчас-сейчас… Значит, так…

— А сколько прислала эсэмэсок?

— Эсэмэсок? Так, сколько же… Сейчас я…

— Не напрягайся, — отрезал Володя. — Ни одной! И ни одного звонка!

— Правда, что ли? И ты серьёзно из-за этого переживаешь?

— Представь себе!

Как трогательно! Мой Константинов — бритый череп, бандитская рожа, квадратные плечи — горько страдает в дальневосточной глуши из-за того, что не получил ни одного сообщения от любимой.

— Просто не хотела отрывать тебя от работы! Я же знаю, как ты всегда занят.

— Оправдывайся теперь, — обиженно буркнул Володька.

— Давай, я прямо сейчас отправлю тебе тридцать эсэмэсок, и у тебя будет на четыре штуки больше, чем у Василия Петровича!

— Всё, поезд ушёл. Раньше надо было суетиться, — глухо пробубнил милый друг.

— Ну, Володечка, — прогундела я в трубку. — Прости! Я раскаиваюсь, честное пионерское! Ой, у меня тут три звонка на линии, нужно срочно ответить, давай, не обижайся! Пока!

***

Ответив на срочные звонки, я вернулась к письму Кати-Умницы и ещё раз его перечитала:

«Здравствуйте, Елена! Да, я знаю от Насти, что вы её начальница. Хочу объяснить. Тут какое-то недоразумение. Не знаю, что вам сказала Настя, но я никогда не собиралась в ваш город в командировку. Это ошибка. Я вообще не езжу ни в какие командировки. Не понимаю, почему Настя так сказала. Это странно. Лучше вы сами у неё спросите. До свидания! Катя».

Проспект, подёрнутый голубой дымкой, волновался передо мной, упираясь в монументальную и торжественную Триумфальную арку. Мой взгляд рассеянно скользил по прохожим и нарядным витринам знаменитых магазинов. Словно стая чаек, возбуждённо перекрикиваясь, пронеслась мимо группа китайцев в одинаковых белых ветровках — я успела уловить несколько фраз…

Кто из девушек меня обманывает?

Если Катя-Умница вовсе не собиралась приезжать в наш город, зачем же Настя провела всю ночь с мытой шеей у накрытого стола, мечтая о встрече? Или моя подруга всю эту историю с приездом виртуальной подружки просто выдумала? Звучит, действительно, как неумело состряпанная сказочка.

Какой смысл Кате-Умнице меня обманывать? Не знаю.

***

Так как Володечка, к сожалению, не пообещал подъехать из Хабаровска в Париж для крушения мебели в очередном отеле, то задерживаться в городе не имело смысла.

В аэропорту Руасси в ожидании рейса я решила поискать в интернете информацию о братьях Бриссонах — Леонаре и Жильбере. Почему-то не верилось, что Леонар не мог оставить в наследство своей красавице-жене нечто более вразумительное, нежели покосившуюся хибарку.

Ладно, ладно, он оставил не хибарку, а дом в Нормандии. Но полуразрушенный и с долгами! Это не наследство, а насмешка или даже издевательство. Если только не месть. Однако Настя утверждала, что Леонар души не чаял в её блистательной тётушке…

Во-первых, Настиным словам теперь грош цена.