И что должен чувствовать ребенок, когда это всемогущее существо ему говорит (или показывает, что случается чаще), что то, чего он хочет и к чему стремится, ― дурь и блажь? Что воспитатели детского сада и учителя ― бедные, неуспешные люди, что строителем работать тяжело и неприбыльно, пусть вон Равшан с Джамшутом строят, что медицина ― собачья работа, и конфетки конфетками, а денег все равно будет мало. А то, что мало денег ― это очень, очень плохо, способен понять даже трехлетка, потому что «нет денег» ― нет мороженого, шоколадок, игрушек и катания на каруселях, и что ж за жизнь тогда такая.
Кстати, а вы задумывались, что даже при нашей неблагоприятной социальной ситуации все равно есть врачи, педагоги и строители, которые живут получше среднестатистических юристов и экономистов? Те, чьи имена и телефоны передают друг другу как дорогой подарок, кого щедро благодарят и всячески чествуют за мастерски проделанную работу? Почему только некоторые? Да понятно же: потому, что блестяще работают; но почему остальные не работают так же? Вопрос, конечно, сложный, и ответ на него неоднозначен, но совершенно точно одна из причин заключается именно в той блокировке предназначения, о которой было сказано выше. Многие «гениальные педагоги» никогда не станут педагогами ― вообще никакими. Дай бог, чтоб своих детей родили и их воспитали. Многие «прекрасные строители» никогда ничего не построят ― так и будут протирать штаны в офисе над глубоко ненавистными бумажками и с наслаждением человека, расчесывающего незаживающую болячку, постить ВКонтакте мотиваторы про то, что конец недели уже близко, «субботочка, субботонька, где ты...».
Убийство (на худой конец ― «гражданская казнь») предназначения, происходящее в детстве, ― пример не только красноречивый, но и очень важный в контексте этой книги. Казалось бы, речь не совсем про боевой гипноз: ребенок-дошкольник не будет ведь применять специальные речевые стратегии, чтобы противостоять родительскому прессингу. Но именно на таких вот примерах, эпизодах, историях из детства и строится потом проникновение чужой, враждебной лингвистики или паралингвистики в психику. Иначе все было бы просто: бухгалтер Люда, выдавая расчет, сказала, что у меня мало шансов на лучшую работу. Да плевать, дура она. Но если ее слова ложатся вторым слоем на то, что, скажем, мама или бабушка говорили на тему моей неспособности заработать денег, ситуация осложняется. И дурацкая реплика (в стиле «я ж ничего не имела в виду») только активирует пласт дремлющих негативных установок.
Прелесть ситуации заключается в том, что, отвечая Люде в стиле боевой лингвистики или гипноза, вы разрушаете не только лично ее безыскусную манипуляцию, но и часть этих самых негативных установок из прошлого. Однако об этом позже.
Есть несколько особо важных сфер жизни, агрессия в адрес которых очень хорошо ощутима (и требует адекватного ответа): это 1) дети, 2) близкие люди и собственно отношения, 3) мечты.
«Сладкие» примеры ― в студию!
А пожалуйста: «Ну, что там твои спиногрызы поделывают? А, внучики, вот вы где! Ну привет!»
«― Но мой муж сказал. ― Муж объелся груш! Ты что, собственного мнения не имеешь?»
«Ой, ну что у вас там с Игорем ― любовь-морковь?»
«Ты меня прости, но как ты собираешься с таким-то доходом совершить кругосветное путешествие? Цели должны быть реальные. Давай лучше в Турцию летом съездим. Это хотя бы получится».
Знакомые разговоры? Конечно. Ваши ответы? Что-то вежливо-благожелательное в стиле «Ага...»? Недопустимо!
О том, что нужно вместо этого, а главное, почему и зачем это нужно, и пойдет разговор в последующих главах. Продолжаем наш путь, друзья!
Глава 7
«Наше дело правое»: защитим детей