Бог не проходит мимо

Это был необычайно жаркий для мая день. Один из тех дней, которые случаются поздней весной и напоминают лето. Люди еще одеты в плащи и куртки, которые от жары сбрасывают на руки. Во дворах зацветает сирень, а нахохлившиеся воробьи лениво греются на припекающем солнце.

Алена шла, не разбирая дороги. Улицы, переулки, дома, дворы и задворки — все смешалось в одном круговороте. Спешащие прохожие, мчащиеся машины, алкаши возле пивного ларька, дамы с собачками, солидные мужчины в иномарках, продавцы овощей с лотков и овощи на лотках — все это было как на другой планете, не здесь и не сейчас. Или Алена была на другой планете, а мир, ее окружавший, стал чужим и ушел в параллельное измерение.

Алена с трудом понимала, что с ней произошло и почему она бессмысленно бродит по улицам. Впрочем, она никуда и не шла. Ей уже некуда было идти. Всего несколько часов назад она строила планы и питала надежду на встречу с любимым. Она сотни раз прокручивала в голове эту встречу: как она приезжает к нему, как он рад ее приезду и как она говорит, что готова стать его женой, навсегда. Она приходит на ту самую семинарскую проходную, там сидит тот же паренек с истертым фолиантом в руках, те же красные кресла и тот же, не изменившийся Андрей, словно и не было разлуки. А впереди у них большое будущее. Они поженятся, и он рукоположится, как планировал. Она родит ему детей, и они будут вместе всегда и всю жизнь.

«Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить», — кажется, это неслось из какого-то кафе, а теперь навязчиво крутилось в голове. — «Да, мне действительно некуда больше спешить, и жить мне больше незачем, он предал меня, он растоптал меня, меня больше нет».

В одном из кривых переулков она набрела на храм, кажется, он не так давно открылся, колокольня была в лесах, а главный купол уже блестел свежей позолотой. Алене захотелось зайти. Просто так. Может, помолиться, а может, и возопить к Богу о своей скорби. Ей казалось, что там, внутри, тишина и полумрак, тихо потрескивая, горят свечи, и старушка в белом платочке дремлет у свечного ящика. Алена встанет на колени у иконы Богородицы, поскорбит и ничего просить не будет, просто постоит.

Первое, что бросилось в глаза, — обилие света, исходившего от центрального паникадила. Алена сразу не поняла, что происходит: пение хора, скопление людей.

«Исаия ликуй, Дева име во чреве, и роди Сына Эммануила… Святии мученицы иже добре страдавша и венчавшеся…» — доносилось до нее.

Алена стояла ошеломленная, кружилась голова, в храме шло венчание. Пожилой священник в правой руке высоко держал крест, а левой рукой, связав руки брачующихся епитрахилью, вел их вокруг аналоя. Стройными голосами пел хор. Лицо невесты в обрамлении венка из белых цветов казалось строгим и сосредоточенным. В женихе Алена узнала Андрея.

Январь 1996 года.

Андрей бросился поднимать рассыпавшиеся листки.

— Простите, я не заметила, — лепетало существо, — я сама подниму.

В коридоре царил полумрак, и ее лицо невозможно было рассмотреть. Белый платок сполз на плечи, несколько непослушных локонов падали на лицо, и она их сдувала и откидывала движением головы.

— Вы из регентской школы? — это был глупый вопрос, откуда ей еще быть. — Вас как зовут?

— Вероника, — робко пролепетало существо.

— Вы в смешанном хоре поете?

— Да, а я вас знаю, вы Андрей из четвертого класса, — она немного осмелела, растерянность ушла.

Непослушная прядь волос упала на лицо, она пальцами заложила ее за ухо и поправила сползший платок.

— Откуда вы меня знаете? — немного заискивая, спросил Андрей.

— Конечно, знаю, мы же в одном хоре поем. Вы не заметили? — она заметно повеселела и даже улыбнулась.

— Давайте на ты, — предложил Андрей.

— Давайте, то есть давай, — теперь она даже засмеялась, и на щеках появился еле заметный румянец.

— Давай прогуляемся после ужина, — предложил Андрей, почти не надеясь на положительный ответ.

— Да, после ужина, я на спевку опаздываю, тогда до вечера?

На спевку Вероника летела как на крыльях. Какое счастье, наконец он обратил на нее внимание. Вероника давно и безнадежно была влюблена в Андрея, который, как говорили у них на регентском, не замечал ее в упор. Встречи с ним в коридорах, в хоре и на спевках были для Вероники сущей мукой. Андрей ее не видел. Он почти всегда был весел. Легко общался с регентшами из их хора, шутил и смеялся с ними. Буднично бросал «привет», «пока». Вероника мечтала хотя бы об этом, но он ни разу с ней даже не поздоровался. А так хотелось, чтобы он и ей сказал «привет».