Бог не проходит мимо

Руслан не воспользовался ее желанием. Он так же внезапно включил свет, завел двигатель и, сорвав машину с места, понесся еще быстрее, казалось, что они летят с бешеной скоростью. Алена была счастлива, она ликовала, она никогда не испытывала такой сильной радости. Она не заметила, как машина буквально внесла их в спящую Москву, окутанную толстым слоем желтовато-оранжевого света ночных фонарей.

И теперь, когда она обрела наконец настоящее счастье, почувствовала, что любит и любима, она должна это все потерять?! Вторую потерю пережить будет невозможно.

С этой встречи Алена уезжала с самыми тяжелыми чувствами. Ощущение безграничного счастья было столь коротким, что она уже сомневалась, а было ли оно. Теперь она стояла на распутье. Вернее, ее поставили на это распутье, и поставил не кто-нибудь, а любимый человек.

Алена села в машину и задумалась: «Вот тебе и выбор, как в сказке: направо пойдешь — коня потеряешь, только у меня не конь, налево — жизнь. Кажется, у меня начинается бред. Я бы много отдала, лишь бы найти правильное решение в создавшейся ситуации».

Алена вдруг вспомнила эпизод из институтского прошлого. Была у них в группе девочка Катя Логинова. У Кати, как тогда выражались, имелся парень — Ильдар, татарин по национальности. Он часто встречал ее после института и увозил на собственной машине, тогда как все остальные плелись в сторону автобусной остановки. Девчонки про него были немало наслышаны, но познакомились ближе на дне рождения Кати — на последнем дне рождения. Через месяц Катю убили — задушили при загадочных обстоятельствах в собственной квартире. Эта новость тогда потрясла весь институт.

Шла зимняя сессия, сдавали последние экзамены перед уходом на диплом. В тот день Катя не пришла на экзамен. После сдачи вся группа по традиции сидела в аудитории и ждала результатов. Время шло, народ скучал, некоторые начали шутить, что оценочная комиссия заснула или пьет тормозную жидкость вместо чая, как вдруг вошла замдекана, прозванная Фиолетовой за одноименный цвет лица — под цвет ее волос, и сообщила, что Катя трагически погибла и что все должны оставаться на местах, так как с группой будет беседовать человек из следственных органов. Оценки не объявляли, а просто внесли список, но он уже никого не интересовал.

Приехал человек из следственных органов, долго задавал унылые, однообразные вопросы типа «с кем дружила, с кем ругалась, что подозрительного было накануне». Девчонки выложили следователю про Ильдара, нашлись и свидетели, сообщившие, что Катя накануне сильно поссорилась со своим другом. Из института уехали поздно, по темноте и морозу.

Через пару дней стало известно, что Ильдара арестовали по подозрению в убийстве. Но еще через два дня, как раз ко дню похорон, его благополучно выпустили. У Ильдара было железное алиби: сразу после ссоры с Катей он завалился на тусовку к своим друзьям, напился там вдрызг и проспал всю ночь напролет прямо за столом на глазах как минимум десяти свидетелей. Следствие зашло в тупик.

Тогда, на дне рождения, все веселились и много пили. Катя собрала почти всю свою группу, был, конечно, и Ильдар, который оказался очень эрудированным, остроумным, веселым, да еще, что немаловажно, и при деньгах. Некоторые девчонки даже завидовали Кате.

Поскольку тогда пили шампанское и коньяк одновременно, все гости очень быстро опьянели и здорово развеселились. Вначале хохотали по разным пустякам, затем разговор зашел о более серьезных вещах. Начали спорить о религиях: все ли из них ведут к одной вершине и какая из них более правдивая.

В разгар спора Ильдар заявил:

— А я мусульманин!

— Какой же ты мусульманин, если пьешь, — заметил кто-то.

— И свинину ешь, — добавил другой, глядя, как Ильдар с аппетитом отправляет в рот очередной кусок буженины.

— А я пьющий мусульманин, — нашелся Ильдар.

— А почему ты мусульманин? — спросила Алена.

— Потому что я татарин и предки у меня все мусульмане, — ответил Ильдар.

Потом зашел спор о национальной принадлежности религии. Почти вся публика пришла к выводу, что религия зависит от национальности и что человек должен исповедовать веру своего народа.

С этим не согласились Алена и Настя, и спор пошел бы по новому витку, но вмешалась виновница торжества Катя.

— Как известно, — произнесла она, — если хотите, чтобы все перессорились, заведите разговор о вере. Не важно, кто во что верит, важно, что каждый при этом оказывается прав. А существование Бога еще никто не доказал.

Алена с Настей с этим опять категорически не согласились, но ради хозяйки торжества промолчали. Остальная публика дружно поддержала хозяйку, и разговор снова приобрел непринужденный характер.

В день похорон вся группа приехала на отпевание в церковь на Митинском кладбище. Алена с Настей немного опоздали и подъехали позже других. Был ослепительно яркий и пронизывающе морозный день с темно-синим небом и радужным, сверкающим, громко хрустящим снегом.