Бог не проходит мимо

Они встретились после ужина, как и договаривались.

К вечеру снегопад прекратился. Стояла удивительная снежная тишина.

Лавра закрылась для посетителей, было безлюдно. За день намело огромные сугробы, деревья клонились под тяжестью серебристых снеговых шапок, напоминая причудливых чудовищ из сказочного мира. Расчищенные дорожки освещались желтым светом фонарей под старину. На Лаврской колокольне тихую мелодию проиграли старые часы, и опять все замерло, только тихо скрипел под ногами мягкий снег.

Андрей не понимал, что делает рядом с ним эта маленькая девушка в белом пуховом платке и зачем он пригласил ее на прогулку. Он думал, что это наваждение. Ему было совестно, словно он изменил Алене, казалось, что завтра она приедет и все встанет на свои места. Он возьмет ее за руку, и они пойдут бродить по заснеженным улицам Сергиевого Посада. Ему начинало казаться, что и не было вовсе сегодняшнего тяжелого разговора, что это был странный сон или видение. Но реальность пересилила, рядом с Андреем шла совсем чужая девушка, почти на голову ниже Алены.

Она странно смущалась и смотрела себе под ноги. Он не решался взять ее за руку, она была чужая и непривычная. Андрей хотел распрощаться с ней прямо сейчас и больше не встречаться, никогда. Не замечать ее, как и раньше не замечал. Надо ждать Аленку, она приедет, и все будет по-прежнему. И если вдруг Алена откажет ему, то принять монашество. Сразу же подать прошение на постриг. Андрей понимал, что монашество надо принимать по призванию, а не потому, что невеста отказала. Но, может быть, отказ невесты — это знак от Господа, что Он не благословляет его на брак, а призывает на путь иночества.

Два года назад он впервые сделал Алене предложение, но ответ так и не получил. Вначале она говорила, что надо закончить институт. Когда она его закончила, Андрей почти при каждой их встрече делал предложение, но так ничего и не добился.

Его скорбные мысли прервал голос Вероники.

— Как красиво, правда? Знаешь, а мне эта красота Нарнию напоминает, мою любимую сказку.

— Что это за сказка?

— Ты не читал Льюиса? У него есть целая серия сказок — «Хроники Нарнии» называется, мне эту книгу мой дядя отец Кирилл подарил. Так я ее три раза читала. Там тоже такая же зима была, и фонарь там был такой, как этот.

Она подошла к одному из фонарей и провела рукой в пушистой шерстяной варежке по чугунному столбу. Потом сняла варежки и, зачерпнув немного снега руками, в задумчивости смотрела, как он тает на теплых пальцах. Андрей заметил, что варежки у нее на веревочках, как у маленького ребенка, его это рассмешило. И вообще она казалась ему ребенком, за которым нужно смотреть и ухаживать.

«Какая она смешная, — подумал Андрей, — варежки на веревках, пальто, как из детства, с капюшоном и меховой оторочкой, пуховый платок, и сказки она читает».

Глядя на нее, он забыл, что минуту назад думал о монашестве и об Алене.

С этого момента все изменилось, они стали встречаться. Андрей воспринимал ее как маленькую девочку, о которой надо заботиться. Когда-то в детстве он мечтал иметь младшую сестричку, которую будет за руку водить из детского сада. А сестричка будет прыгать и смеяться, и варежки у нее будут на веревочках, чтобы не терялись.

Тогда, в детстве, в родной станице у него был друг Мишка, а у Мишки младшая сестренка Нинка. Мать у Мишки и Нинки работала сутками в местной больнице, и им приходилось забирать девочку из садика. Зимой они сажали ее на санки и везли к речке кататься на горках, а Нинка хохотала и падала прямо в снег. Мишка злился и усаживал сестру на санки, но, проехав несколько метров, она опять со смехом валилась в сугроб. Андрей представлял, что Нинка — его сестра. Ему так хотелось, чтобы эта девочка с пухлыми румяными младенческими щечками и шаловливыми глазами была его сестрой. Андрей не понимал, почему Мишка злится, почему не хочет играть с ней и водить ее в сад.

Однажды они с Мишкой катались на кругом склоне их речки. Склон заканчивался обрывчиком, под которым стояла большая илистая лужа. Зимы на Ставрополье мягкие, и лужа эта почти никогда не замерзала. Чтобы не улететь с обрыва в лужу, надо было вовремя затормозить, а так как друзья очень увлеклись, в один прекрасный момент они со всего размаху шмякнулись в жидкую грязь, испачкав свои школьные драповые пальто. Нинка, наблюдавшая за всем этим с вершины склона, хохотала до слез. Испорченные пальто вычистить своими силами было совершенно невозможно, и Мишке дома грозила капитальная порка. Когда Мишкина мать уже взялась за ремень, Нинка неожиданно взяла вину на себя, сказав, что это она падала со склона, а брат, спасая ее, не удержался и рухнул в «муляку». Порка миновала, а Мишка с того времени сестру очень полюбил.