Бог в поисках человека

«В этом большом организме предания, истолкования и защиты вероучения (doctrina fidei) верующие могут с уверенностью жить, могут осуществлять свою жизнь в вере, посредством которой строит себя Церковь, societas fidelium, община верных, в которую верующие включены через крещение»[796]. Вместе с традициями, которые верующие продолжают, они сами исполняют свое служение традиции Церкви. Эта мысль распахивает в будущее то, что Фома Аквинский с глубокой проницательностью высказал о традиции. Его мышление может принести плоды и там, где, различая traditio

(традицию) и traditiones (традиции), больше не видят их внутреннюю взаимопринадлежность и превращают естественное напряжение между ними в непримиримое противоречие.

4. Важнейшие точки отсчета церковного учения

а) Тридентский собор

аа) Предварительные замечания к соборному постановлению

Высказывания собора в Триденте относительно traditio и traditiones смогли подхватить многие слои наследия. В богословском отношении наиболее существенными для раскрытия и оценки традиции стали как элементы патристической рефлексии (traditio, оцениваемая на основе хранимого в ней благодаря действию Духа Божия достоянию), так и элементы схоластического богословия (traditio

как живое событие действительной церковной проповеди и церковной [служебной] законодательной власти). Тем самым, собор вновь обращается к тем размышлениям, которые, подчеркивая нормативную значимость Писания, пытаются определить собственную значимость traditio apostolica по отношению к Писанию, разграничивая и сопоставляя [Предание и Писание].

Как известно, на расстановку акцентов в документах собора наложили отпечаток те требования, которые вытекали из протеста реформаторов. Поэтому неудивительно, что Тридентским собором принимались в расчет упреки, выдвигаемые реформаторами против ценности «традиций». Реформаторы ставили в упрек католическому учению, что будто бы оно, подчеркивая внутреннюю связь между traditio (apostolica) и traditiones (ecclesiae), ставит рядом со Священным Писанием, единственным подлинным «словом Божиим» в качестве «равноправного» партнера «человеческие обычаи». Собор видел, тем самым, что перед ним поставлена задача на основании прояснения отношения Писании и традиции охарактеризовать последнюю как часть длящейся действительности Откровения, живо присутствующую в Церкви.

Чтобы суметь правильно оценить «Декрет о принятии Священных книг и преданий»[797] – а это первый общецерковный документ, который обратился к этому вопросу, дабы выработать суждение, обладающее обязательной силой (!)[798]

, – необходимо представить себе те предварительные размышления и разработки, которые в существенной форме содержатся в рукописях кардиналов-легатов. В полной мере это относится к Марчелло Червини (Marcello Cervini), который подробно развивает мысль о том, что христианская вера основывается, во-первых, на «Св. книгах», на Богодухновенном Св. Писании. При этом легат имеет в виду Ветхий Завет как primum principium fidei nostrae (первоначало нашей веры); он передает нам по традиции веру {280} патриархов. Далее, христианская вера – и это secundum principium (второе, последующее начало) – основывается на Благой Вести, которую возвестил Иисус Христос. Существеннейшие ее части были зафиксированы в Евангелиях, другие же, не в меньшей степени живые, были сохранены как сокровище веры. И наконец – в-третьих – следует (еще раз) со всей настоятельностью указать на действие Духа Божия, который – будучи послан Господом нашим – «открывает таинства Божии в сердцах верующих и изо дня в день вплоть до конца мира наставляет Церковь на всякую истину» (CT V, 11). Он есть Тот, кто разрушает всякое сомнение. – Червини подчеркивает, таким образом, что Евангелие в своей полноте никогда не может быть исчерпывающе записано. Оно всегда требует истолковывающего и выходящего за пределы «буквы» действия Духа Божия, который в Своей силе присутствует в Церкви. Традиция – не завершенная величина, которая могла бы быть противопоставлена Писанию.