Бог знает лучше

– Мику, Ульяна… Вы ничего не слышали. – Ольга внимательно посмотрела на них. – И вообще… Шли бы вы все… погуляли хоть. А то торчите тут в духоте. Давайте… Только в лес не уходите. На речку или… Если что, скажите я разрешила.

– Ольга Дмитриевна, – подозрительно вежливо спросила Алиса. – а можно с собой гитару взять?

– Ты без неё куда-нибудь ходишь?

– Ага, посрать…

Ольга схватилась за голову. – Лиска, свободна. ИСЧЕЗНИ, ПОЖАЛУЙСТА, ДО УЖИНА!

Алиса только хмыкнула, выходя: – Вот спасибо…

Ольга повернулась ко мне. – А ты… Ты… Лекарство у тебя очень горькое.

– Ну конфетками тебя уже досыта накормили… И ещё, напряг я тебя, Дженис, извини. Больше не буду. Пока хватит.

Она только покачала головой. – Ты сам-то не боишься?

– За себя нет. Боялся, когда живой был.

– А за них?

За ту что стала мне дочерью?

За ту что вернула мне любовь?

За Мику?

А как ты думаешь?

Ольга отвела глаза. – Давай иди, присмотри за ними, а я здесь посижу…

Девочки, перешептываясь, ждали меня на улице. – Ну что, куда пойдем?

– Ой, а давайте на наше место, раз в лес нельзя.

Мику кивнула, соглашаясь. Краем уха я услышал.

– Уля, никому не рассказывай о том, что в клубе было. Хорошо?

Та лишь по-взрослому вздохнула

– Да я чего, не понимаю… Ох, вас же всех посадят. И меня тоже. Мамочка…

– Поэтому и молчи.

Алиса пихнула меня в спину, потом дёрнула за руку. – Подожди, стоять… Совсем ебанулся? Такое петь, да ещё при Ольге. Кстати, что с ней было? Первый раз её такой видела.

– Сама расскажет, когда время придёт. Ты лучше колись, за что тебе срок нарисовался?

– Что, Ольга тебе нашептала?

– Не стесняйся давай. А то может я в уголовницу влюбился.

– Да ну… – она махнула рукой. – Скажешь тоже. Ну сидели, болтали…

Алиса понизила голос.

– Знаешь, как бывает… Слово за слово, хуем по столу. Ну и… Нашёлся один умный, просигнализировал, блядь. Хотели сначала по пятьдесят восьмой… Да тот мудак ещё в больницу нечаянно попал… А потом.

– Что потом?

Она лишь хмыкнула

– Да ничего. На условное и вот Ольге на поруки спихнули. Она же общественница, трудными подростками занимается. Таких как я перевоспитывает. Да ладно, спецшкола всё одно висит… Да по херу, только Ульянку жалко. Пропадёт она без меня. А ты уголовница… Получишь ведь.

Я изобразил раскаяние.

– Всё понял, молчу.

Алиса засмеялась. – Вот и молчи… Инопланетянин, бля. Ладно, давай девчонок догонять, а то упрутся ещё куда…

Догнали мы их уже около забора. Опять забор… Значит где-то обязательно должен быть лаз. Похоже это уже традиция. И точно, вон отодвинутые доски.

– Эй, вы чего там застряли? – услышали мы Мику.

– Давайте сюда лезьте. – продолжила она.

Я только почесал в затылке. – У вас тут что, тайные ходы кругом? А забор тогда зачем?

Мику расхохоталась, видя моё недоумение и нагнувшись полезла в дыру. При этом она ещё умудрялась рассуждать

– Наверно для красоты. Нет ну по какой-нибудь там инструкции он, конечно, обязан быть. Только мы же не знаем, что это за инструкция. Нам же не сказали. И Ольга Дмитриевна ничего про дырку в заборе и что в неё нельзя лазить не говорила. Хотя может быть и говорила, но я честно не помню…

Алиса вздохнула и шлёпнула Мику пониже спины.

– Микуся, хватит, он всё понял. А ты давай осторожней, а то майку порвёшь. Учти, я зашивать не буду. Будешь голый ходить.

Это да… Здешние дыры в заборе для взрослых не предназначены. Осторожно протискиваясь в дыру, я сначала почувствовал, как кто-то тыкает кулаком мне в спину, потом услышал Ульянку.

– Ну вы где там? Я тут что одна буду?

– Да у нас проблема. Один большой и толстый застрял.

ЧЕГО… КТО ТОЛСТЫЙ? КТО ГДЕ-ТО ЗАСТРЯЛ? ДА Я ВАМ ЧТО ВИННИ-ПУХ В НОРЕ У КРОЛИКА? – КТО? – недоуменно спросили Алиса и Мику вместе.

Проехали…

Я стоял на бескрайнем лугу. Неподалёку несколько берёзок, просёлочная дорога, уходящая куда-то вдаль за горизонт, запахи нагревшейся на солнце травы и полевых цветов, лес вдалеке. Алиска, Мику, а Ульяна где?

– Смотри чего у меня.

Нашлась, однако. На ладошке у неё сидела божья коровка.

– Здорово, да?

Божья коровка улетай на небо. Здесь дают котлетки только тем кто в клетке…

– Давай её отпустим. Если крылья держат, да несут… Будут вербовать тебя в гербарий, ты не соглашайся. У тебя же детки. Улетай… Авось не донесут. Улетай навсегда и я помолюсь за тебя…

– А зачем за неё ещё молиться?

– Она же живая. Создание Божье…

Ульянка только махнула на меня рукой.

– Ладно, я поняла. Микуся пойдём цветов нарвём.

Я повернулся. Мику стояла на пригорке, раскинув руки. – Почему у меня нет крыльев? Я хочу взлететь… Высоко, как птица.

Ульяна закрыла лицо ладошками. – Лиска, что с ними? Один за божью коровку молиться хочет, другая улететь… Чего это?

Та лишь пожала плечами. – Не знаю, перегрелись наверно. Короче, девчонки, пошли за цветами. А ты, сиди тут и гитару охраняй. Понял?

– Ага. Вы только далеко не уходите, чтобы вас не искать потом. А то ведь меня Ольга прибьёт…

…Из благостного состояния дремоты меня вывели как обычно.

– Лиска, он опять дрыхнет как медведь в берлоге. – А гитара где?

– Да вот она, ничего с ней не случилось. – Тогда пусть спит. Главное, чтобы не храпел.