Богач, бедняк

– Тоже не знаю. Мне хорошо с ним в постели. Мне нравится с ним работать. Я к нему привязалась. Мне больше никого не надо. Я обязательно должна быть привязана к какому-нибудь мужчине и чувствовать, что я ему нужна, так что Эвансу просто повезло. Предложи он мне выйти за него замуж, я согласилась бы не задумываясь. Но он не предложит.

– Счастья тебе, – пожелал Рудольф. – Допивай мартини. Нам пора. Джин ждет нас дома.

Гретхен бросила взгляд на часы:

– Сейчас восемнадцать минут восьмого, если верить господину Картье.

На улице по-прежнему шел дождь, но к ресторану как раз подъехало такси, из которого высадилась пара, и швейцар проводил Гретхен до машины под зонтом. Никому из посетителей ресторана «Двадцать один» не пришло бы в голову, что городу не мешало бы иметь еще десять тысяч такси.

Войдя в квартиру, они услышали сильные удары молотка по металлу. Рудольф, а за ним и Гретхен вбежали в гостиную. Джин сидела на полу посреди комнаты, раздвинув ноги, как ребенок, играющий в кубики. В руках у нее был молоток, и она с методичным упорством крушила им лежавшую перед ней груду фотоаппаратов и объективов. На Джин были брюки и грязный свитер, немытые волосы прядями падали на лицо, когда она нагибалась, нанося очередной удар.

– Джин! – крикнул Рудольф. – Ты что, с ума сошла? Что ты делаешь?

Джин подняла голову и лукаво посмотрела на него сквозь свисавшие сосульками волосы.

– Достопочтенный мэр хочет знать, что делает его прелестная богатая молодая жена? Что ж, я могу объяснить достопочтенному мэру. Его прелестная богатая молодая жена превращает все это в кучу мусора. – Язык у Джин заплетался, она была пьяна. Она грохнула молотком по большому широкоугольному объективу, и он разлетелся вдребезги.

Рудольф выхватил у нее молоток. Она не сопротивлялась.

– Достопочтенный мэр забрал молоток у своей прелестной богатой молодой жены, – сказала Джин. – Ничего, дорогая куча мусора, не волнуйся. На свете есть другие молотки. Ты будешь расти все выше и выше, и наступит день, когда ты станешь одной из величайших и прекраснейших в мире куч мусора, и достопочтенный мэр объявит тебя городским парком, созданным на радость жителей Уитби.

Не выпуская из рук молотка, Рудольф бросил взгляд на сестру. В его глазах были стыд и испуг.

– Господи, Джин, – сказал он жене, – ты разбила аппаратуры по крайней мере на пять тысяч долларов.

– Достопочтенной жене мэра она больше не нужна, – сказала Джин. – Пусть теперь фотографируют меня. Пусть фотографией занимаются бедняки. И талантливые люди. О-ля-ля. – Она грациозно, по-балетному, взмахнула руками. – Принесите же мне молотки! Руди, дорогой, тебе не кажется, что ты обязан дать своей прелестной богатой молодой жене чего-нибудь выпить?

– Ты уже достаточно выпила.

– Рудольф, – сказала Гретхен, – я, пожалуй, уйду. Все равно сегодня мы уже не поедем в Уитби.

– Прекрасный Уитби! – продолжала Джин. – Город, где прелестная богатая молодая жена достопочтенного мэра с одинаковой улыбкой встречает и демократов, и республиканцев; где она открывает благотворительные базары и неизменно появляется под руку со своим мужем на банкетах и политических митингах; где ее все должны видеть на выпускных церемониях, на празднике Четвертого июля, на соревнованиях студенческих футбольных команд, на торжественном открытии новых лабораторий, на закладке новых жилых районов с настоящими уборными для цветных…

– Прекрати, Джин! – резко оборвал ее Рудольф.

– Нет, мне действительно лучше уйти, – повторила Гретхен. – Я тебе позвоню и…

– Сестра достопочтенного мэра, куда вы так спешите? – повернулась к ней Джин. – Кто знает, может быть, когда-нибудь ему понадобится и ваш голос. Оставайтесь, и мы уютно, по-семейному посидим и выпьем. Может, если вы по-умному поведете игру, он даже женится на вас. Оставайтесь и послушайте. Это может оказаться для вас поу… поучительным. – Она с трудом произнесла это слово. – Всего за сто уроков вы можете узнать, как превратиться в до… в до… в довесок к собственному мужу. Я закажу себе визитные карточки: миссис Джордах, некогда профессиональный фотограф, а ныне довесок. Один из десяти самых многообещающих довесков в Соединенных Штатах. Специализируется на паразитизме и лицемерии. Читает курс лекций на тему «Как успешно превратиться в довесок». – Она хихикнула: – Любой чистокровной американке гарантирован диплом.

Гретхен повернулась и тихо вышла из комнаты. Рудольф ее не удерживал. Он неподвижно стоял в мокром плаще, держа в руке молоток, и пристально глядел на пьяную жену.

Дверца лифта находилась прямо в квартире, и Гретхен вынуждена была стоять в холле и ждать, поэтому она слышала, как Джин по-детски жалобно произнесла:

– У меня всегда отбирают молотки.

Лифт подошел, и Гретхен уехала.

Вернувшись в «Алгонквин», она позвонила Эвансу в отель, но никто не подошел к телефону. Она попросила телефонистку на коммутаторе передать Эвансу, что миссис Берк никуда не поехала на уик-энд и весь вечер будет у себя в номере. Потом она приняла горячую ванну, переоделась, спустилась в ресторан и поужинала.