Богач, бедняк

Оба они засмеялись, но все равно чувствовалось, что нервы у них напряжены. Как это ни странно, но они напоминали Гретхен людей, которым чудом удалось уцелеть после дорожного происшествия, и теперь они истерически поздравляли друг друга со счастливым исходом.

Рудольф не мог сидеть на месте. Он все время ходил по комнате с бокалом в руке, открывал книжки, разглядывал ее письменный стол с царящим на нем беспорядком, торопливо перелистывал газеты. Какой-то нервный, загнанный, с лихорадочно блестящими глазами и провалившимися щеками.

Джонни являл собой полную противоположность Руди: полнощекий, гладенький, спокойный и собранный. Теперь, после нескольких глотков шампанского, вид у него был довольный, даже сонный. Он, конечно, куда лучше был знаком с миром денег, чем Рудольф, знал, куда и как их лучше вкладывать, и всегда был готов к неожиданным поворотам судьбы.

Рудольф включил радиоприемник как раз посередине исполняемой первой части «Императорского вальса» Иоганна Штрауса.

— Послушай, они играют наш гимн, — сказал он, обращаясь к Джонни. — Музыка в честь миллионов.

— Не заноситесь, ради бога, — воскликнула Гретхен. — Вы, ребята, заставляете меня чувствовать себя нищенкой.

— Если бы у твоего Вилли было побольше мозгов, — сказал Джонни, — то он бы выпросил, занял или, наконец, украл деньги и вложил бы их в «Д. К. Энтерпрайсиз». Я не шучу. Трудно даже представить, как высоко взлетит эта компания. Предела нет.

— Вилли слишком горд, чтобы у кого-то просить деньги, его слишком хорошо знают, чтобы дать ему в долг, и он слишком труслив, чтобы украсть их.

— Что ты, Гретхен, какие ужасные вещи ты говоришь о моем друге, — сказал Джонни, притворяясь, что шокирован ее словами.

— Когда-то он был и моим другом, — печально парировала Гретхен.

— Выпей еще шампанского, — предложил он. Она кивнула, Джонни налил.

Рудольф поднял с ее стола листок бумаги.

— «Век лилипутов», — прочитал он вслух. — Что это за заголовок?

— Я хотела написать статью по поводу одной новой телепрограммы этого сезона, — ответила Гретхен, — но потом занялась чем-то другим. Прошлогодние пьесы, пьесы нынешнего года, куча новых романов. Деятельность кабинета Эйзенхауэра, вопросы архитектуры, общественная нравственность, проблемы образования. Я просто в ужасе от того, чему учат Билли в школе, и, вероятно, это меня и подвигло на обличительные статьи.

Рудольф прочитал первый абзац.

— Ты довольно резка, — прокомментировал он.

— Мне платят за то, чтобы я всех ругала, — оправдывалась Гретхен. — Это мой рэкет, так и знай!

— Ты что, на самом деле считаешь, что все так безнадежно? — спросил Рудольф. — Или притворяешься?

— Я стараюсь быть искренней. — Она опять протянула свой бокал Джонни.

В это время зазвонил телефон.

— Это, наверное, Вилли хочет предупредить, чтобы его не ждали к ужину, — сказала Гретхен.

Она подошла к своему столу, сняла трубку.

— Алло, — произнесла она заранее обиженным голосом, затем недоуменно посмотрела на брата: — Минутку, — и передала трубку Рудольфу. — Это тебя.

— Меня? — вздрогнул от неожиданности Рудольф. — Никто не знает, что я здесь.

— Но просят мистера Джордаха.

— Слушаю, — сказал в трубку Рудольф.

— Это Джордах? — осведомился хрипловатый, приглушенный голос.

— Он самый.

— Это Эл. Я поставил за тебя пять сотен на сегодняшний вечер. Неплохие деньги. Ставки семь к пяти.

— Минутку, — сказал Рудольф, но в трубке уже послышались гудки. Рудольф молча смотрел на нее. — Странно. Какой-то незнакомый парень, назвался Элом. Он сказал, что поставил за меня пятьсот долларов, и ставки — семь к пяти. Гретхен, может, ты тайком увлекаешься азартными играми?

— Никакого Эла я не знаю, — сердито ответила она. — К тому же у меня нет таких денег, и он просил мистера Джордаха, а не мисс Джордах. — Она печаталась под своей девичьей фамилией — Г. Джордах, и телефон числился под фамилией Джордах в справочнике Манхэттена.

— Какая-то чепуха, — сказал Рудольф. — По-моему, я никому не давал этого телефона, не так ли? — спросил он у Джонни.

— По-моему, нет, — подтвердил его приятель.

— Что за чертовщина, — вздохнул Рудольф. — Сколько же Джордахов живет в Нью-Йорке? Тебе когда-нибудь приходилось встречать здесь однофамильцев?

Гретхен покачала головой.

— Где этот проклятый справочник?

Гретхен показала ему, где он лежит. Рудольф раскрыл его на букве «Д», полистал.

— «Т. Джордах, — прочел он. — Западная Девяносто третья улица». — Он медленно закрыл толстую книгу и отложил ее в сторону. — Т. Джордах, — задумчиво повторил он, обращаясь к Гретхен. — Неужели это он? — спросил он ее.

— Думаю, что нет.

— О чем это вы говорите? — недоуменно спросил Джонни.

— Дело в том, что у нас есть брат, которого зовут Томас, — объяснил Рудольф.

— Гадкий утенок в нашей семье, — добавила Гретхен. — Настоящее исчадие ада. Джордахи — удивительно сплоченная семья, — с иронией сказала она.

После напряженного рабочего дня выпитое шампанское подействовало быстро, и она прилегла на кушетку и вдруг вспомнила, что с утра еще ничего не ела.

— Чем он занимается, твой брат? — спросил Джонни.