Богатые — такие разные. Том 2

— Почему Корнелиус должен быть единственным, идущим по стопам Пола? — спросила я. — Ты также можешь действовать, как Пол. Как он поступил, когда его вышвырнули из банка «Райшмана»?

— Он основал собственный банк, Боже! — Стива ошарашила такая возможность, но я увидела, как он тут же сник. — Но я не смогу этого сделать, — сказал он. — У меня нет капитала.

— Ты остался бы в Англии, если бы мог получить капитал здесь?

— Можешь держать пари с кем угодно — остался бы. И тогда Корнелиус мог бы до посинения нашептывать свое на Уолл-стрит, однако ему пришлось бы орать во весь голос через Атлантику, чтобы достать меня. А кричать в мегафон на весь мир о событиях 17 июля он не станет. Здесь я был бы в безопасности.

— Тогда можешь считать, что с твоими опасениями покончено, дорогой. Я продам свое дело. Лорд Мэлчин предлагал мне за него два миллиона фунтов в 1930 году, а теперь оно стоит намного больше.

— Иисусе Всемогущий! — вскричал Стив так громко, что его могли бы услышать и на Уолл-стрит. И когда все присутствовавшие в ресторане в ужасе подпрыгнули на месте, он крикнул бармену: — Еще бутылку шампанского!

Мне пришлось рассмеяться, так как все смотрели на Стива, словно на сбежавшего из зоопарка его обитателя. Я успела шепнуть ему, что нам следовало оставаться трезвыми, чтобы все обдумать до конца.

— Ты права, — сказал он и потребовал полбутылки вместо целой. — Дорогая, ты действительно готова это для меня сделать?

— Я хочу, чтобы ты имел успех и был счастлив, Стив. Я хочу жить в Англии. И мне действительно хочется немного изучить банковское дело. Может быть, я смогла бы…

— Разумеется, ты могла бы стать партнером в фирме! — обнимая меня, сказал Стив. — Мы будем непобедимы! И отправим в нокаут этих чертовых приблудных юнцов, засевших в доме на углу Уиллоу и Уолл-стрит!

— Да, — согласилась я, — но мы должны быть очень осторожны и не допускать ошибок.

Я уже думала о том, что подумает Корнелиус, когда узнает, что я испортила ему игру, предоставив Стиву свои деньги, а также поймет ли он, что ради Стива я была готова бороться с ним до конца.

В этот день я перестала быть пацифисткой. Большинство людей все еще держались доктрины пацифизма, пока Муссолини, не считаясь с Лигой Наций, не вторгся в Абиссинию. Но я с этим покончила именно в тот июньский день 1934 года, когда поняла, что Стив должен победить Корнелиуса, чтобы выжить. Сначала мне подумалось, что это решение бороться было лишь моим собственным, ограничивающимся рамками банка «Ван Зэйл». Но, сама того не ведая, я ступила на путь, который вел в пустыню, где уже находился Черчилль, раздававший советы, к которым никто не прислушивался, и гремевший пророчествами, в которые никто не верил.

Для того чтобы продать мое дело по самой выгодной цене, требовалось время, и я не подгоняла события. Стив также был занят расширением списка своих клиентов перед открытием своего собственного эмиссионного банка, поскольку чем больше у него было бы клиентов, тем больше их могло бы последовать за ним, когда он уйдет из банка «Ван Зэйл».

Мы тщательно обсуждали свои планы. Стив подсчитал, что в его распоряжении был, по меньшей мере, год, а вероятнее всего два, прежде чем Корнелиус выступит против него, потому что после политических перемен, происшедших тем летом в Нью-Йорке, Корнелиус постарается стабилизировать фирму, прежде чем возникнет опасность новых потрясений. В конце концов, мы решили, что Стив будет работать еще год в банке «Ван Зэйл», ничем не выдавая своих планов, но летом 1935 года я должна буду завершить продажу своего дела, а Стив начать секретные переговоры об установлении связи с каким-нибудь сильным второстепенным банком или банком второй категории по другую сторону Атлантики. Поскольку сам Стив был американцем с первоклассными трансатлантическими связями и со значительным европейским опытом, нам представлялось глупым игнорировать эти преимущества при создании нового банка. Он сказал мне, что многие американские фирмы были бы рады иметь надежную связь с Лондоном. Только банки первого разряда могли позволить себе роскошь иметь своих людей в ассоциированных банках в Европе, другие же фирмы обычно были вынуждены вступать в соглашения с независимыми иностранными банками для поддержки своего европейского бизнеса.

Когда американская связь была установлена и все было готово к открытию нового эмиссионного банка, Стиву оставалось лишь уйти из банка «Ван Зэйл» и открыть банк как можно ближе к прежней фирме, желательно на той же самой Милк-стрит. Тогда клиенты просто могли бы уйти за ним, перейдя из одной двери в другую.

— Меня беспокоит только одно, — сказал Стив. — Поначалу я, вероятно, буду так занят, что не сумею предложить тебе больше, чем… э… э…

— Партнерство в постели! — весело подхватила я. — Прекрасно. Разумеется, зарплата при этом не начисляется.

Стив рассмеялся, но смущение его не проходило.

— Ты, должно быть, думаешь, я не хочу, чтобы ты мне помогала, — добавил он.