Богатые — такие разные. Том 2

— Народ имеет такое правительство, которого он заслуживает, — заметила я, но не сказала больше ничего, так как была новичком в банковском деле, тем более что никто не отрицал подъема немецкой экономики.

Стив уехал на две недели, и, хотя мы говорили с ним по телефону, он не вдавался в подробности своих деловых переговоров, пока не вернулся домой.

Я встретила его на аэродроме. Он выглядел очень усталым, и я поняла, что он крепко выпил.

— Что случилось? — в тревоге спросила я.

Он уселся в машину рядом со мной, и, когда шофер включил передачу, я подняла стеклянную перегородку.

— Сделка с клиентом Райшмана провалилась. Он хотел получить деньги на сталелитейное предприятие и надеялся, что я смогу провести размещение в Америке через банк «Ван Зэйл» в Нью-Йорке. Это была честная сделка, но… Дайана, я не могу делать бизнес в этой стране. Я говорил с некоторыми из людей Райшмана, и они рассказали мне такие вещи, в сравнении с которыми даже хроника в «Таймсе» выглядит невыразительно. — Стив не дал мне ничего сказать и продолжал торопливо, как если бы думал, что я огорчена, а не успокоена. — Пойми меня правильно. Да, это удивительно, как Германия поднимается, наконец, на ноги. И все немцы, с которыми я встречался, проявляли ко мне дружелюбие. Я не пророк. Я не занимаюсь нравственными оценками и надеюсь, что я не из тех иностранцев, которые приезжают в чужую страну и учат людей, как надо жить. Но, Дайана, меня учил Пол, а Пола учил Райшман. Он подобрал его, когда тот был на самом дне, и Пол никогда не забывал, чем был обязан банку Райшмана. Из всех банков Уолл-стрит, принадлежавших янки, наш был самым проеврейским, и, когда я думаю о нашем неписаном партнерстве с банком Райшмана, продолжавшемся из года в год и сохранявшимся даже после смерти Пола, я понимаю, что просто не могу способствовать увеличению капитала нацистской Германии. Пол от этого перевернулся бы в своей могиле. Это было бы предательством всего того, за что всегда стоял банк «Ван Зэйл», но, Бога ради, как мне объяснить это Сэму Келлеру?

Я вспомнила очаровательно-доброжелательный голос и подумала, что могу себе представить молодого человека, которому он принадлежал.

— Разве Сэм не мог бы это понять?

— На это нет никакой надежды. Он симпатизирует наци.

— Да, разумеется! — в искреннем негодовании согласилась я.

— О, людям Райшмана известно о Сэме Келлере все. Когда он вернулся в 1933 году из своей поездки в Германию, вид у него был такой, словно он хотел прокричать на весь Нью-Йорк: «Хайль Гитлер!» — Стив полез в карман за своей фляжкой, оставшейся при нем, как наследие времен Сухого закона, и отвинтил пробку. — Но я не хочу вступать в борьбу с Сэмом, прежде чем не буду готов к тому, чтобы уйти из банка «Ван Зэйл», — сказал Стив, глотнув виски. — И поэтому могу сказать, что, хотя сделка и провалилась, мой визит был успешным в смысле установления многообещающих контактов в Германии. Это даст нам какое-то время для продвижения наших планов, прежде чем спохватится Сэм.

— Я поговорю с лордом Мэлчином, — сказала я. — Я действительно думаю, что он мог бы заинтересоваться и другим деловым предложением. Гэрриет говорила, что леди Мэлчин снова пригласила ее на обед.

Следующие три месяца прошли в очень нервозной обстановке. Компания лорда Мэлчина «Фармосьютикл энд косметикс продактс» колебалась в отношении приобретения дела и выдвинула мне такие условия, от которых я была вынуждена отказаться.

Я была полна решимости не только получить высокую цену, но и добиться наилучших условий для работавших со мной моих друзей. И стала обхаживать сэра Эрона Шилдса из фирмы «Шилдс кемикалз», изготовлявшей решительно все, от косметики до динамита, но сэр Эрон отнесся к моему предложению довольно вяло. Однако лорд Мэлчин решил, что у него появился соперник, и улучшил свои условия. После этого последовал небольшой перерыв. Сэр Эрон по-прежнему зевал, лорд Мэлчин величественно почивал на лаврах, а у меня росло беспокойство.

— О, ради Бога, дай это уладить мне! — раздраженно воскликнул Стив и, к моему удивлению, получил блестящее предложение от одной нью-йоркской косметической фирмы.

Лорд Мэлчин уронил свой монокль, сэр Эрон засуетился и, наконец, победил лорд Мэлчин, который был не только богаче, но и благосклоннее других к моим коллегам.

Три с четвертью миллиона фунтов перекочевали в мой карман, и Стив начал переговоры с одним американским инвестиционным банком, который сам выбрал. «Миллер, Саймон» был молодым банком, основанным в двадцатые годы людьми, работавшими у «Киддера, Пибоди» в Бостоне и у «Хэлси, Стьюарта» в Чикаго. Банк представлял собою одну из тех не очень активных молодых фирм, которые уцелели после кризиса.

Наши дела постепенно снова пошли лучше, и, когда господин Уильям Леклэр из банка «Миллер, Саймон» прибыл в Лондон, чтобы в очередной раз провести отпуск в Европе, мы поняли, что за нами с растущим подозрением следили в доме на углу Уиллоу и Уоллстрит.

Впервые за два года Стив получил личное письмо от Корнелиуса.

Глава четвертая