Богатые — такие разные. Том 2

— Стив! — она села, выпрямившись, на кровати, с сияющими глазами и пылающими щеками, позабыв все наши заботы. — О, Стив, я этого хочу больше всего на свете… я так давно думаю об этом! Наверное, это началось еще когда я впервые увидела большой зал на Уиллоу-стрит, но я, разумеется, и не мечтала, чтобы это когда-то сбылось… — Она умолкла. Выражение ее лица изменилось. — Но ты же так не думаешь, ведь правда? — заговорила она снова. — Ты сказал это просто в шутку. Какая я глупая! Прости меня…

— О, не нужно извиняться, — прервал я Дайану. — Продолжай.

У меня в животе, где-то в глубине, постепенно твердел какой-то тугой маленький узел.

— Это все пустяки. Ты знаешь, как я люблю свою работу, но, наверное, уже не раз замечал, что я устаю от косметики и что мне хочется заняться чем-нибудь другим, каким-нибудь более престижным делом. Впрочем, это неважно. Забудем это.

— Пол об этом знал?

— Я и сама этого еще не осознала, когда он был жив, но, конечно, я думаю, что он-то знал. Если бы он был жив…

— Что меняет его смерть? — заговорил я. — Ведь есть же я, разве не так? У тебя есть новый шанс отрезать кусок от пирога Ван Зэйла!

Дайана нервно улыбнулась.

— Я понимаю, желание женщины заняться банковским делом кажется странным. Но я теперь знаю, что смогу им заниматься, Стив, знаю, что смогу! Лишь бы представилась такая возможность…

— Забудь об этом, Дайана, — пробормотал я. — Прости меня, но женщины не становятся инвестиционными банкирами.

— Но я умная, трудолюбивая и способная. Я показала, что могу начать с нуля и создать пользующееся громадным успехом дело меньше чем за семь лет. Почему ты закрываешь мне путь к банковской карьере лишь потому, что я женщина?

— Тебя никогда не приняли бы ни клиенты, ни партнеры. Прости меня, дорогая, но у тебя нет ни малейшей возможности вскочить в это заманчивое седло.

Она вспыхнула и поднялась на ноги.

— Это ужасно, то, что ты говоришь!

— Разве не это ты пыталась сделать все время с момента моего приезда в эту страну в марте?

— Я тебя не понимаю.

— Господи Иисусе, ты же достаточно умна. Не говори мне, что не понимаешь! После первой же проведенной со мной ночи ты просила меня гарантировать будущее Элана в банке «Ван Зэйл»! Я в твоих глазах был ключом от двери банка, разве нет? И поэтому ты окружила меня своим вниманием, хотя это было для тебя достаточно неприятно, потому что, если говорить положа руку на сердце, ты охотнее бы занялась дискуссиями о классической литературе или же изучением старинных церквей…

— Стив, Бога ради, ты все переворачиваешь с ног на голову…

— …И неудивительно, что ты забеременела! Ты добилась того, чего хотела — разве нет? — иметь в кармане второго партнера банка «Ван Зэйл», который расстелил бы перед тобой ковер, приглашая в инвестиционный бизнес!

— Я забеременела потому, что хотела еще одного ребенка и хотела, чтобы этот ребенок был твоим!

Это было выше моих сил.

— Ах, брось, Дайана, не будем проявлять «излишней сентиментальности»! — возмутился я. — Ты думаешь, что я теряю голову в присутствии женщин, не правда ли? Так вот, ты ошибаешься! Я чувствую, когда попадаюсь на крючок! Чувствую, когда меня прибирают к рукам! Но если ты сломала жизнь Полу, клянусь Богом, мою ты не сломаешь!

— Замолчи! — вскричала Дайана. — Не смей размахивать именем Пола перед моим носом, не смей! Я любила Пола, любила! Он мужчина, который был в десять раз лучше тебя и в постели, и во всем остальном…

— Господи Иисусе! — я вскочил на ноги. Комната поплыла перед моими глазами. — Ты паршивая дрянь!

— Думаю ли я, что ты теряешь голову от женщин? Да, думаю. Да, думаю. Но ты и понятия не имеешь о том, как надо заниматься любовью! Я пыталась намекать тебе, пыталась говорить, что мне нравится, а тебе лишь бы рухнуть со мной в постель, как следует нализавшись виски, а через несколько минут отвалиться в отключке.

— Тебе это нравилось! Ты всегда вела себя так, как если бы…

— Мне было скучно, черт тебя побери! Я скучала, оставалась разочарованной и неудовлетворенной, и, если бы не любила тебя так сильно — да, я любила тебя, — я сказала бы тебе все это уже давно, наплевав на твое мужское самолюбие! Боже мой, если бы ты только знал, что каждый раз, ложась с тобой постель, я пыталась представить себе, что рядом со мной Пол!

— Господи, — проговорил я, — я мог бы рассказать тебе кое-что о Поле. О, он не слишком-то любил женщин. Он лишь пользовался ими, чтобы убедить себя в том, что он не Оскар Уайльд!

— Это грязная ложь — самая грязная, какую мне только доводилось слышать! — Она набросилась на меня. Ее ногти впились в мои щеки. Ее раздувшееся тело сотрясалось от рыданий. — Убирайся! — кричала она. — Убирайся, убирайся, убирайся! Я никогда больше не хочу тебя видеть!

— Даже не думай об этом, увидеть тебя снова было бы такой ошибкой, которой я никогда не сделаю! — огрызнулся я. — Пойди поищи какого-нибудь другого простофилю, которого можно было бы одурачить!

Она все еще осыпала меня ругательствами, когда я хлопнул дверью.

Через два часа, уже лежа в постели, я потянулся к телефону и позвонил Дайане.