Боги Гринвича

Калеб Дигби Фелпс III. Всегда Калеб, не Кэл. По традиции Фелпсов-мужчин Калеб поступил в Гарвард и вошел в «Порселлиан» — эксклюзивный клуб для носителей Y-хромосомы, члены которого в свое время забаллотировали Франклина Д. Рузвельта. Именно там, среди избранных бездельников, Калеб оттачивал свои варварские бизнес-инстинкты семейного Мрачного Жнеца.

Согласно городской легенде, «Свинки» собирали пожертвования для членов клуба, которые к сорока годам еще не накопили миллиона долларов. Но Калеб не нуждался в помощи. И не потому, что он унаследовал состояние, восходящее еще к семейной контрабанде рома в XVIII веке. Он был прирожденным дельцом.

Калеб десятикратно приумножил состояние. Он купил рядовую страховую компанию и вдохнул в нее новую жизнь. «Фелпс Файнэншл» была крупнейшим страховым агентством Новой Англии, дойной коровой, которая финансировала вложения в недвижимость.

Семья владела недвижимостью по всему центру Бостона, включая несколько участков гавани, граничащих с новоанглийским «Аквариумом». Потери Калеба в «Кьюсак Кэпитал», пусть и значительные, были очень скромными по сравнению с семейным состоянием.

— Почему я должен взять вас?

Сай смотрел на Джимми и ждал ответа. Та самая сцена из голливудского боевика, когда коп кричит: «Стреляй!» Момент, который Кьюсак тысячи раз репетировал перед зеркалом и на интервью.

— Потому, Сай, что в ваш офис еще никогда не входил такой человек, как я.

Лизер приподнял бровь и уставился на Кьюсака. Он молчал и ждал, но язык тела говорил о многом. «Неплохое начало».

«Стреляй!»

— Потому что этот рынок скоро рухнет. Сай, там будет хаос. И пусть остальные сосут палец и прикрываются таблицами. У меня уже есть план. Мои банковские инвестиции похоронили меня. И это больше не повторится. Никогда. Сейчас я замечаю тревожные знаки и, честно говоря, мне не нравится вид на горизонте. Я каждое утро буду включать свет, каждый вечер выключать его, но пока жив, буду думать только об одном. О деньгах. Те хедж-фонды, которые выживут, станут крепче и жестче и ухватят свою долю рынка. Запомните мои слова. Не найдется банка, способного вместить их средства. Я хочу стать богатым. И тот день, когда я увеличу ваш капитал в десять раз, станет самым счастливым днем моей жизни, ведь несколько шекелей упадут и в мою ладонь. Потому что я сделаю все возможное.

— Вы действительно так думаете?

— Абсолютно.

Кьюсак излучал непоколебимое спокойствие старого профи. Теперь его очередь ждать.

По Саю было совершенно непонятно, о чем он думает. Лицо неподвижное: угольно-черные бесстрастные глаза, лоб в морщинках, без намека на хмурость или улыбку.

— Что вам известно о наших методиках инвестирования?

— Мало.

— Хорошо…

— Вы сосредоточены, — на удивление Лизера, продолжал Кьюсак, — на компаниях стоимостью меньше двух миллиардов. Судя по публичным отчетам, вы владеете приличным куском «Бентвинг Энерджи», там вы член правления и что-то вроде активиста.

— Что вы думаете о «Бентвинге»?

— По некоторым оценкам, мировые запасы нефти закончатся через сорок лет, — ответил Кьюсак. — Так почему бы не заняться альтернативными источниками энергии?

— Продолжайте.

— Я сомневаюсь, что вы занимаете много денег.

— Почему? — поинтересовался Лизер.

— Это слишком рискованно, а ваши доходы слишком постоянны.

В первый раз за интервью глаза Лизера сверкнули:

— Вы неплохо подготовились для парня, которому позвонили два часа назад.

— Я стараюсь держать уши поближе к земле.

— Чего вы не знаете о моей фирме?

— Как вы хеджируете, — ответил Кьюсак. — Вы должны вкладываться в какие-то активы, которые застрахуют от возможных потерь.

— Я могу рассказать вам, но тогда мне придется вас убить.

Каждый финансовый трейдер хотя бы раз в жизни произносил эту фразу.

— Вы играете на понижение? — напирал Кьюсак.

— Вы не сдаетесь, — заметил Сай, резко, но не сердито.

— Старая привычка, наследство родных мест.

— Мне это нравится, Джимми. Но, прежде чем мы обсудим мою модель хеджирования, есть еще два вопроса.

— Да?

— Во-первых, вы подписываете соглашение о неразглашении.

«Это предложение работы?»

— Сай, я бы удивился, если бы вы не упомянули о нем.

— Хорошо. Во-вторых, вам понадобится пройти ученичество. Я не стану раскрывать секреты нашего фирменного соуса кому попало.

— Фирменный соус… Хорошо сказано, — повторил Кьюсак; старый трюк финансовых профи.

Сай поднял трубку и приказал Никки:

— Отмени мои встречи. А теперь, Джимми, — обратился он к Кьюсаку, — я объясню, почему вы здесь.

А в Нью-Йорке тем временем шло интервью совсем иного рода.

— Для начала мне требуется двадцать пять тысяч долларов.

Преобразователь превращал тягучий техасский говор Рейчел в механический, бесполый голос.

— Без проблем, — тон абонента был достоин лучших миротворцев ООН. — Когда вам нужны деньги?

Дело запахло неприятностями. Клиент соглашался слишком быстро. Никто не говорит «да» в такой манере.

— Мне нужны пятерки и десятки, — Рейчел забросила пробный шар. — Не крупнее.

— Потребуется немного времени, — осторожно ответил мужчина. — Два, может, три дня.