Боги Гринвича

Плохой знак. Только федералы знают, сколько нужно времени, чтобы собрать двадцать пять кусков пятерками.

— Вы настроены серьезно.

— Откуда мне знать, что вы не сбежите с моими деньгами? — спросил абонент, будто подслушав ее сомнения.

— Ниоткуда.

Преобразователь плохо ложился в руку.

— Другие просят меньше, — заявил мужчина.

— Если хотите поторговаться, — отрезала она, — идите в «Уолмарт».

— Я найду деньги, — по-прежнему спокойно ответил он. — Моя проблема — это жена.

— Вы не понимаете, чем я занимаюсь, — прервала его Рейчел.

Мужчина слишком пер вперед. Что-то здесь неладно. Она отключила телефон. Рейчел всегда доверяла своим инстинктам. От этого парня смердело полицией. Слишком напористый, слишком быстрый.

Рейчел ненавидела преобразователь голоса. Она управляла мужчинами с помощью секса, а это невозможно, если ты говоришь, как R2D2.[14] Как механизм. И хуже того, она не видела лица собеседника. Рейчел привыкла читать язык тела, вечная проблема в телефонных разговорах. Федерал он, или нет, но она впустую потратила время.

На углу Восьмидесятой и Парк, по дороге в клинику, Рейчел выбросила одноразовый мобильник в урну. Ее финансовое положение на март не слишком вдохновляло.

— Здорово, что у меня есть хоть один постоянный работодатель, — прошептала она.

Глава 9

Рейкьявик…

— Трейдеры ведут Третью мировую войну. Это означает, сэр, что есть только один способ заработать деньги. Мы должны дать отпор. Мы должны раздавить Сайруса Лизера и унизить его людей. Если ничего не делать, лучше стать раком и надеяться, что нам повезет.

Немного утрированно. Но Олавюру требовалось однозначно убедить старика. Иначе тот будет решать целую вечность. Разговор в Рейкьявике состоялся пять часов назад, но сейчас, сидя в «Гёйкур э Стёйнг», Олавюр перебирал каждое сказанное слово.

Он нянчил водку с мартини, вторую порцию с той минуты, когда вышел из офиса. Ему потребуется третья, а то и четвертая, чтобы успокоить нервы. Алкоголь даст ему спокойствие и ясность, необходимые для анализа разговора с президентом «Хафнарбанки» Гвюдйонсеном.

Результаты обсуждения превзошли самые смелые ожидания. Гвюдйонсен согласился на все. Проблемой были только последние двадцать секунд.

— Пришло время показать, что случается с нашими врагами.

— Что вы имеете в виду? — спросил президент.

— Акции «Хафнарбанки» сейчас идут по восемьсот пятьдесят крон. Мы упали с декабря на двадцать девять процентов, и все из-за «ЛиУэлл» и их лжи. Мы больше не можем прятаться и закрывать глаза. Эти мерзавцы и их дружки просто так не уйдут.

Вести такой разговор с президентом было рискованно. Но воинственный Олавюр все же рискнул. Гвюдйонсену принадлежал самый большой пакет акций «Хафнарбанки» во всей Исландии. И пока акции будут скакать, он потеряет или приобретет больше всех.

— Вы рекомендуете обратиться в суд? — озадаченно поинтересовался старец, на его лбу под копной снежно-белых волос собрались морщины.

Олавюр ждал этой минуты; он репетировал свои реплики несколько часов.

— Суды длятся вечность. Есть только одно решение: укрепить оборону и сражаться.

— Что именно вы предлагаете?

— Наши катарские друзья купят акции «Хафнарбанки».

— Олавюр, почему вы считаете, что они захотят инвестировать?

— Потому что мы одолжим им деньги.

Президент молчал.

— Без права оборота, — добавил младший банкир.

Иными словами, если катарцы не выполнят обязательства, «Хафнарбанки» не сможет требовать в судебном порядке возмещения убытков. Только вступить во владение своей долей.

Глаза Гвюдйонсена превратились в щелочки:

— Они получают все вершки и ни одного корешка.

— Именно.

— Вы считаете такой риск приемлемым?

— Я полностью доверяю, — ответил Олавюр, — вашей дальновидности и верю в будущее нашего банка.

«Не может же Гвюдйонсен признать, что ему не хватает уверенности?»

Президент снова прищурился, будто оценивая последствия плана для своего портфеля:

— Подкрепить цену наших акций — неплохая идея.

— Это первый шаг.

— Что еще?

— Мы нападем на основную позицию в портфеле «ЛиУэлл Кэпитал». Тем же способом, которым они напали на «Хафнарбанки».

Олавюр с февраля изучал этот хедж-фонд. Судя по открытым данным, примерно пятнадцать процентов их активов составляла одна компания. «Бентвинг Энерджи Групп» с биржевым кодом BEG и Сайрусом Лизером в правлении. Основная позиция в портфеле Лизера.

— Зачем? — возразил Гвюдйонсен. — Месть — не наш бизнес.

— Мы заработаем деньги и отправим весточку нашему врагу.

— Какую?

— Отгребитесь от наших акций, или мы вас похороним.

— И вы думаете, Олавюр, это послание необходимо?

— Как я сказал, мы на войне. Если не ударим, каждый хедж-фонд Гринвича будет играть на понижение, пока наши акции не упадут еще на тридцать процентов.

Гвюдйонсен помолчал. Он был известен как мастер манипулирования подчиненными посредством неловкого молчания.

— Что может пойти криво?

— По сообщениям моих источников, «ЛиУэлл Кэпитал» хеджирует риски неизвестным, но безотказным способом.

— Но вы не знаете точно?

— Невозможно устранить все риски. «Нулевые риски» звучит слишком хорошо для правды.