Боги Гринвича

— Отказ не принимается, — ответил Гик. — Ты, я и пара трейдеров из «Ю-би-эс». «Фоксвудс» оплачивает номера.

— Я думал, ты играешь только в Монте-Карло. С каких это пор тебя интересуют трущобы Коннектикута?

— Мне нравятся их столы для блек-джека, — объяснил Гик.

— Я должен вернуться в Нью-Йорк.

Но предложение становилось заметно интереснее. Гик наверняка устроит шоу. А его мастерство за игорными столами было одной из легенд Хеджистана. Увлекательное зрелище. Однако сам Кьюсак не может играть. Все равно что прийти в школу танцев на костылях. И он однозначно не хочет объяснять, в чем дело.

— Казино тебе по пути домой, — упорствовал Гик.

— На выходных я собирался раскрашивать квартиру.

— Тяжелый случай крипторхизма.

— Что это значит?

— На обычном языке это означает, — пояснил Гик, — что у тебя нет яиц.

— Отвянь, — рассмеялся Кьюсак. — Я обещал Эми.

— Скажи, это вроде мальчишника. Пара стейков, немного развлечемся блек-джеком. Ты будешь дома завтра к полудню.

— Но…

— Поверь, Эми понимает тягу мужчин к бродяжничеству. Она у нас в крови.

— Ты не въезжаешь.

— Это точно, — отрезал Гик. — Завтра днем ты будешь дома.

— Я перезвоню тебе в пять. У меня входящий от Эми.

— Джимми, в моем словаре отсутствует слово «нет».

— Ладно, пока.

— Джеймс, догадайся, что мы делаем, — раздался возбужденный голос Эми.

— Леди, вы ошиблись номером. Это Борис.

— Прекращай валять дурака, — шепнула Эми и сменила тему. — Как дела с Даркином?

— Не супер. Технически это можно назвать «процесс идет», — ответил Кьюсак. — Так что же мы делаем?

— Летим на Бермуды.

«Мы не можем себе такого позволить».

— Три дня, Джеймс, все расходы оплачены. Ты прыгаешь в самолет и вечером встречаешься со мной в Гамильтоне.

— Жить с твоими родителями?

— Они сняли виллу, — подтвердила Эми. — Там полно места.

Кьюсак боролся с идеей. Тикали секунды. Оба молчали, будто пытаясь вспомнить, кто произнес последнее предложение и использовал последний оборот.

«Я бы предпочел Абу-Грейб Бермудам с Калебом».

— Ты здесь? — спросила Эми, решив, что связь оборвалась.

— Я думаю.

— Джеймс, — ответила жена, подчеркивая весомость слов, — тебе нужно помириться с моим отцом.

— Я знаю. Знаю. Но я не вынесу три дня с Норманом Бейтсом.

— Перестань.

— Эм, тут хватит пары «Кровавых Мэри». А потом начнется — «Петри Диш Кэпитал» то, «Петри Диш Кэпитал» се…

— На Бермудах папа пьет темное и «шторми».

— Вот именно.

— А как насчет Сая? Там было бы очень кстати рассказать папе о МСИ.

— Я понимаю, почему Калеб выкинул в декабре свой трюк, — ответил Джимми. — Но мне это все равно не нравится. И я не хочу увязывать наше примирение с моей работой.

— Из-за вашей вражды у меня портятся отношения с папой.

— Знаю, Эм, знаю. Проблема еще и в том, что Гик позвал меня на мальчишник в «Фоксвудс», и мне хочется пойти туда.

— Так прилетай к нам в субботу и вернись в понедельник вечером.

— Мне не следует брать выходной, — ответил Кьюсак. — Я работаю всего четыре месяца. И я не хочу лететь на Бермуды на один день за деньги Калеба.

— Думаешь, «Фоксвудс» лучше?

«Ох».

— Дело не в этом, Эм.

Их разговор превратился в чтение «Войны и мира», где каждое предложение было испытанием. После длительного молчания Эми произнесла:

— Я предлагаю сделку.

— Я весь внимание.

— Ты идешь в «Фоксвудс», а я лечу на Бермуды. При одном условии.

— Я весь внимание, — повторил Джимми.

— Ты встретишься с моим отцом тогда, когда я скажу. И там, где скажу. Без вопросов. В противном случае ты будешь иметь дело с мамой и со мной.

— И ты согласна на такой обмен?

— Я не хочу все выходные судить семейные склоки.

Кьюсак сглотнул и согласился:

— Договорились.

— Ты мне задолжал, Бубба.

— Это Джимми?

— Да, слушаю.

Звонок раздался, едва он закончил разговор с Эми.

— Это Бьянка Лизер, — представилась она с интонацией, которую можно было расшифровать: «Я здесь. Я счастлива. И ты тоже».

— Какой приятный сюрприз.

— Я перепроверяю наш список гостей в МСИ, — сказала она. — Сай купит билеты для ваших клиентов.

— Там пара человек из «Нью-Джерси Шит Метал» и Грэм Даркин, с которым я сегодня встречался.

— Дайте мне фамилии, и я обо всем позабочусь. И о вашем тесте тоже.

— Сай упоминал о нем?

— Я с нетерпением жду встречи с Калебом.

По шкале от легкомысленных до кокетливых ее интонации стояли на ступеньку ниже манящих.

— Вы с ним обязательно встретитесь.

Кьюсак решил, что разговор закончен. Он уже почти положил трубку, когда Бьянка сказала:

— Да, кстати.

— Слушаю?

— Я хочу поблагодарить вас.

— За что? — спросил он.

— За вечер в «Л’Эскаль». Я была не в себе и…

— Бьянка, вы помогли мне больше, чем думаете.

— Вы, наверно, пропустили из-за меня свой праздник.

— Все в порядке, — ответил Кьюсак, избавляя ее от ответственности.

— Вы славный парень.

— Ага, спасибо.

— Ой, это Сай, — быстро сказала Бьянка. — Мне пора.

Ее голос звучал бодро. А слова «вы славный парень» прозвучали ласково и даже нежно. В ней была энергия, бодрость, которую находят в кофейных зернах и запрещенных веществах с длинными названиями. Но после пяти секунд гудков — из них три лишние — Кьюсак решил, что во владениях Лизера по-прежнему не все в порядке.

— Я буду.