Боги Гринвича

Кьюсак начал говорить, не замечая, как к их столу идет стриптизерша с крыльями летучей мыши. Сосредоточенная и в боевой готовности, она двигалась прямо к цели. Без остановок.

Стриптизерша с татуировкой наклонилась и обхватила крыльями парней из «Ю-би-эс». Сейчас ее вырез был на уровне глаз мужчин, так что все четверо могли любоваться ее грудью.

— Парни, вы в командировке?

— Та самая татушка, — сказал один из трейдеров.

Он пытался изобразить клевого парня, но выглядел тем, кем и был, — невзрачным человечком с Уолл-стрит.

— Ты типа Бэтгерл.

— Ты еще не видел мои сверхспособности, — отозвалась она, наморщив носик и склонив голову набок.

— Да я и сам Супермен.

Трейдеру казалось, что это охрененно крутой ответ, особенно когда Бэтгерл уткнулась в него грудью. Она же думала, что это очень тупо. Она слышала эту шутку каждую ночь, а иногда и в утреннюю смену.

— У Бэтгерл есть всякие примочки, — возразил другой трейдер. — У нее нет сверхспособностей.

— Пойдем в VIP-зал, — промурлыкала стриптизерша, отведя плечи назад и выставив грудь, как нос «Боинга-747», — и посмотрим, что получится.

Ее пальцы скользнули по груди трейдера и начали играть с волосами, выглядывающими из-под воротника.

— Понимаешь, о чем я, крутой парень?

— Заметано, — гавкнул первый трейдер. — Потанцуешь у меня на коленках.

— Нам с Джимми нужно поговорить, — заявил Гик. — Мы подойдем через пару минут.

— Вы предпочитаете надувных девок? — недоверчиво поинтересовался второй трейдер. — Гик, король сделок «Ю-би-эс» просто бьет заявку.

— Без грубостей, — предупредила Бэтгерл, внезапно встревожившись. — Ударишь меня, и Дэнни вышибет тебя из клуба.

— Ты просто не поняла, — принялся успокаивать ее второй трейдер. — Мы говорим «бить заявку», когда речь идет о разбросе.

— А, разбрасывать я могу, — просветлела она.

— Мы будем через минуту, — сказал Гик. — Идите вперед, ребята.

— А о чем нам нужно поговорить? — спросил Кьюсак.

Кьюсак подождал, пока Бэтгерл и трейдеры не ушли. Он всю ночь пил, а теперь Гик хочет говорить о делах.

— Почему все так серьезно?

— Джимми, помнишь, что я сказал?

— Я помню, как ты положил в карман семьдесят пять кусков.

Гик махнул рукой, заказывая следующий круг.

— Я могу помочь.

— Тебя непросто понять, даже когда я трезв, — сказал Кьюсак, сомневаясь, что владеет сверхспособностью сохранять ясность мысли на пьяную голову. — О чем ты говоришь?

— Я просмотрел цифры. Ты в глубоком дерьме. Так понятно?

— Ты играешь в кайфоломщика?

— У тебя ипотека на три миллиона. Так? — напряженно глядя на него, сказал Гик.

— С каких пор тебя касаются мои финансы?

— Это минимум полтора процента.

— Я плачу раз в год, — ответил Кьюсак, сам не понимая почему.

— Ты платишь одиннадцать тысяч за машину своей матери и двадцать одну тысячу за обучение племянников и племянниц.

— А ты откуда знаешь? Всякий раз, когда я оборачиваюсь, у меня за спиной кто-нибудь стоит. Сначала Сай, потом Дэрил Гребаный Ламоника, а теперь ты… Может, Бэтгерл тоже захочет поучаствовать?

Кьюсак осознал, что Гик не прикоснулся к выпивке.

— Ты закончил?

— У меня от тебя похмелье, — сказал Джимми.

— Сколько мы с тобой дружим?

— Если ты затеял сеанс дружеских наставлений, можно было обойтись без трех бутылок кабаре в «Фоксвудсе», — начал злиться Кьюсак.

— Каберне.

— Пофиг.

— Твои расходы, — продолжал Гик, — по меньшей мере сто восемьдесят тысяч. Это без учета еды, поездок или расходов на будущего ребенка. Без учета страховки, электричества и денег, которые ты тратишь на дом матери в Сомервилле.

— Ты взломал мой банковский счет? — выпалил Кьюсак. — Откуда ты все это знаешь?

— Могу поспорить, что после уплаты налогов у тебя остаются как раз те полтора процента. И отсюда следуют три пункта. Во-первых, у тебя отрицательный денежный поток. Во-вторых, ты не покрываешь расходы без премии.

— А третий?

— Джимми, тебя поимели. У тебя нет времени, потому что рынок — большая дыра. Ты не получишь премии. Ты не заплатишь долг по ипотеке. И ты не продашь свою квартиру, потому что не можешь снизить цену.

— Ладно, ты выиграл. Я чувствую себя полным дерьмом.

— Я могу помочь, — повторил Гик.

— И что это значит?

— Узнай, как хеджирует «ЛиУэлл Кэпитал», — ответил он, — и скажи мне.

Сейчас Гику было неуютно. Он дергал правым коленом вверх и вниз; привычка, памятная по Уортону.

— Ты хочешь, чтобы я шпионил за своей компанией? — начиная трезветь, спросил Кьюсак.

— Я хочу, чтобы ты удержался на ногах. Твой босс разозлил неподходящих людей. И его контору скоро может постигнуть судьба «Кьюсак Кэпитал».

— Сай с кем-то воюет?

— А ты видел последние цены на «Бентвинг»?

Кьюсак долго молчал, трезвея с каждой секундой. И наконец, просветленный философскими размышлениями, виноградом и текилой, произнес:

— Думаю, у всех есть цена. У тебя, у меня, у любого.

Невысокий умник из хедж-фонда моргнул за толстыми линзами круглых очков. Он, такой всесильный в казино, сейчас напряженно ждал хода Джимми, не замечая своего стакана.

Кьюсак прищурился, его взгляд совсем чуть-чуть недотягивал до оскорбления действием.

— Кто заплатил тебе за танцы на коленках?

— Да ладно тебе.