Боги Гринвича

— Гик, мы берем свои два и двадцать, но ты взял грязные деньги.

— Все не так.

— Не надо, у меня самого докторская степень по части отмазок, — продолжал Кьюсак. — Тебя достал главный инвестор?

— Да забудь ты о шейхе. Тебе нужен друг.

— Слушай, парень, это тебе нужен друг. Трепло, которое сболтнет нужную инфу. И тогда ты сможешь спалить «Бентвинг», да еще заработать деньги.

У Кьюсака голова шла кругом. Наконец он ухватил главное в словах Гика.

— Кто твой шейх? Мы никогда не атаковали Ближний Восток.

Гик молчал.

— Кто? — потребовал ответа Джимми.

И в эту секунду, среди машущих ногами полураздетых стриптизерш, он все понял.

Гик перестал моргать. Он снова натянул бесстрастную маску, давшую почву легендам о его подвигах в Монте-Карло. Даже колено больше не дергалось.

— Твой главный инвестор — катарский шейх, который купил акции «Хафнарбанки», — выкрикнул Кьюсак; во рту было кисло от выпивки и предательства. — Он решил, что ты сможешь использовать нашу дружбу, чтобы раздавить «Бентвинг».

Обычно у Кьюсака от спиртного поднималось настроение. Подходящий парень для славных посиделок. На него можно рассчитывать, даже если собутыльники выпьют слишком много и скажут что-нибудь лишнее. Но сейчас ему было невесело. И он изо всех сил старался избавиться от алкоголя.

Оба мужчины не замечали ход времени. Оба молчали, их мысли тонули в грохоте музыки и шелесте сбрасываемой одежды.

Наконец Гик произнес:

— Убедись, что ты выбрал правильную команду.

Будто в ответ на эту реплику появились трейдеры из «Ю-би-эс». Следом за ними шли Бэтгерл и еще трое стриптизерш, все без топов. Один из трейдеров заявил:

— Парни, пошли с нами в VIP-зал.

— Я ухожу, — объявил Кьюсак.

— Не будь занудой, — отозвалась Бэтгерл.

По ее команде все четыре женщины облепили Джимми. Одна уселась на колени, двое других обвились вокруг, зажав его голову между своих грудей. Он потерялся в волнах силикона и сосков, пирсинга и татуировок, обнаженной кожи и ареол всех цветов и размеров.

— Мы как Канадская конная полиция, — заявила одна из стриптизерш. — От нас не спрячешься.

Хвост, водя маленькой видеокамерой, любовался спектаклем из своего угла. Почти незаметное устройство, особенно учитывая обстановку стрип-клуба. Поначалу лицо мужчины было равнодушной маской. Солнечные очки, даже в темноте. И никакой выпивки, чтобы не привлекать внимание девочек из клуба.

Но когда четверо стриптизерш содрали с Джимми рубашку, Шэннон, известный также как Брендон Андерсон, широко улыбнулся.

— Попался, Кьюсак. Так вот почему ты проводишь столько времени с Димитрисом Георгиу.

Глава 32

25 августа, понедельник

«Бентвинг» по 51,16

С 7.45, когда он приехал на работу, Лизер сидел у себя в кабинете за закрытой дверью. Его ухо прилипло к телефону. Черные глаза горели, как угли. Он набрал Никки письмо: «Скажи Виктору запускать стратегию без меня. Меня на совещании не будет».

Всю свою жизнь он мечтал о такой возможности. Огромная сделка или инсайдерская информация — случайный поворот судьбы, который меняет все. Однако этот разговор не был мечтой. Прямо сейчас он обсуждал бессмертную славу.

Сначала Сай подумал, что Сигги звонит поблагодарить его. В соответствии с традицией, восходящей к эпическим битвам Зевса, лидер хедж-фонда отправил в Исландию ящик шираза «Sine Qua Non the 17th Nail in My Cranium» 2005 года. Все олимпийские боги предавались возлияниям в честь своих побед. На старых картинах крылатая Ника держала чашу именно для таких минут.

И, по мнению Сая, полученный миллион долларов требовал пары бокалов.

— Сигги, «Seventeenth Nail» — это классика. Его невозможно достать.

— Спасибо, Сай. Мы с подругой поднимем бокалы в вашу честь.

— Я вам очень признателен, — сказал Лизер. — Присылайте предложения, когда захотите.

— Это плохо, — вздохнул арт-дилер.

— В каком смысле?

— У меня кое-что есть. Но сделка не быстрая.

— Все равно рассказывайте, — подгонял его Сай.

— Обстоятельства подразумевают долгосрочную перспективу. О такой возможности мечтает каждый коллекционер, но мало кто ее видит.

Несмотря на растущее любопытство, Лизер разыгрывал партию хладнокровно. За долгие годы он сотни раз слышал такое начало. «Долгосрочная перспектива» походила на большой начальный платеж и неопределенные результаты.

— Сомневаюсь, что мне захочется надолго замораживать деньги.

— Может, вы и правы. В любом случае Высокое Возрождение — не ваш профиль.

Арт-дилер, ветеран игр в «кошки-мышки», хорошо знал силу отступления.

— Простите за беспокойство.

Олавюр, сидевший по другую сторону стола Сигги, открыл рот. Столько инструктажа, их тяжкого труда, тщательно подготовленные планы — и все готово развалиться.

— Ты спятил? — произнес одними губами банкир.

Сигги понимал тревогу Олавюра. Он поднял руку и медленно опустил ее ладонью вниз.

— Давайте я сам решу, что мне интересно, — рявкнул Лизер. — Что там у вас?

— Вы слышали о «Портрете юноши» Рафаэля?

Этот простой вопрос полностью изменил характер разговора.

— Рафаэля Санти?

— Да, Сай, я говорю о Рафаэле. Рафаэле из Урбино.

— Я знаю, что нацисты стянули одну из его картин. Она все еще не найдена?

— Была не найдена.