Боги Гринвича

Его тон мало соответствовал словам. Так мог говорить священник, отправляющий последние обряды. Не успели они ответить, как зазвонил телефон, возможно, предупредивший столкновение жены с мужем.

— У меня телеконференция, — заявил Сай, поворачиваясь к ним спиной.

Кьюсак, чувствуя, как в воздухе нарастает напряжение, тихо спросил у Бьянки:

— Хотите подождать у меня в кабинете, пока он не закончит?

— У вас есть все имена наших контактов в Рейкьявике? — рычал в телефон Лизер.

— Нет, спасибо, — шепнула Бьянка Кьюсаку, ее глаза перебегали с одной картины на другую. — Она достала из сумочки блокнот и ручку и сказала: — У меня все будет хорошо.

Лизер продолжал реветь в телефон.

— Ты должен закончить эту штуку для Международного института финансовой прозрачности! Сегодня, черт тебя возьми!

Бьянка, ничуть не озабоченная криками мужа, усердно трудилась. Она делала пометки в блокноте, переворачивала и поправляла ярлычки на картинах. Она казалась задумчивой и, самое удивительное на взгляд Кьюсака, безмятежной.

— Чем вы занимаетесь? — спросил он.

— Инвентаризацией.

Выходя из кабинета Лизера, Джимми врезался в Шеннона. Буквально. Здоровяк собирался зайти к Саю, и глава продаж компании столкнулся в дверном проеме с главой службы безопасности.

Шэннон посмотрел в глубь кабинета и заметил Бьянку с блокнотом в руке.

— Сколько они еще там будут?

— Я бы им пока не мешал, — сказал Кьюсак. Помолчал и добавил: — Эй, у тебя есть минутка?

— Есть, сейчас. Чего тебе нужно?

— Обсудить пару моментов.

— Это, Кьюсак, всегда пожалуйста. Давай, обсуждай.

«Подлизываться. Выжидать момента. Добыть видео».

— Мы оба неудачно начали, — сказал Джимми, когда мужчины вошли в его кабинет. — Не знаю, Шэннон, можно ли это исправить. Но я хотел бы постараться.

Он протянул руку.

— Зачем? — спросил здоровяк, хмуро посмотрев на руку Кьюсака и не пытаясь ее пожать.

Джимми, не понимая глубины злобы собеседника, убрал руку.

— Ладно, тогда давай к делу. Я не могу допустить, чтобы то видео попало на публику.

— Думаешь, меня это беспокоит?

— Может, и нет. Но я прошу об одолжении.

— Чувак, ты не слушаешь, — ответил здоровяк, удивленный настойчивостью Кьюсака.

— Просто держи ее под замком, ладно?

— Это не мои проблемы, — ухмыльнулся Шэннон. — «Мак» сторожит Никки.

— Не знаю, что ты обо мне думаешь. И почему. Но «ЛиУэлл» — маленькая контора, и всем пойдет на пользу, если мы поладим.

— Тогда держись подальше от своего дружка Гика, — распорядился Шэннон. — Мне есть чем заняться, богатенький мальчик. — Он встал, собираясь уходить, и добавил: — Еще одно.

— Ну?

— Может, Кьюсак, ты и сын водопроводчика, но я ни хера тебе не должен.

— Не трожь мою семью, приятель, — прошептал Джимми, когда Шэннон вышел из кабинета.

Бьянка положила опись в сумочку. Проверив стол Сая, она обнаружила пакет из Рейкьявика, «личный» и «конфиденциальный». Пока муж стоял к ней спиной, Бьянка залезла в конверт и достала десятисантиметровый гвоздь и записку.

Записка гласила:

Дорогой мистер Лизер,

Возможно, Вы узнаете гвоздь из ящика Seventeenth Nail in My Cranium. Очень щедрый подарок Сигги. Я высоко ценю Ваш выбор вина, с которым я имел счастье ознакомиться. Seventeenth Nail — превосходная лоза и драматический вкус, если мне будет позволено такое выражение. Мне доставляет огромное удовольствие возможность вернуть Вам этот гвоздь с глубокой и искренней надеждой на то, что Вы засунете его себе в задницу.

Поперек, если Вам это удастся.

Мне очень жаль «Бентвинг». Игра на понижение и ставки против компаний — подобно войне, если Вы позволите мне перефразировать известное высказывание фон Клаузевица — «является актом насилия, и применению его нет предела».

Искренне Ваш,

Олавюр Вигвуссон

Бьянка изучила записку, несколько раз перечитала ее и проверила обратный адрес. Текст звучал мрачно, и Бьянку снедало гипертрофированное любопытство писателя. Когда Лизер закончил говорить по телефону, она, отложив на время свои дела, спросила:

— Кто такой Олавюр Вигвуссон?

— Троюродный брат Сигги.

— Мне нравится Сигги. Чем ты разозлил его троюродного брата?

— Эти проклятые исландцы, — прошипел Лизер, — искалечили мой портфель.

— А как же «фирменный соус»?

— Да иди ты, — отрезал Лизер. — И не рассказывай больше никому про «Ночь оживших голов». О чем только ты думала?

— Не вижу, что тут такого.