Боги и гиганты

Как только наступает перерыв в раскопках, Виганд отправляется в Берлин на конференцию директоров и защищает свои планы строительства, хотя Гофман настаивает на своих. Одно мнение натолкнулось на другое; аргументация одного специалиста — против аргументации другого. Гофман не хочет делать никаких уступок, хотя даже Вилле «вонзает своему начальнику нож в спину» и выступает против установки ворот под открытым небом. В то же время Боде на этот раз становится на сторону Гофмана. Никто, кроме Виганда и Гофмана, не знает, чего он хочет: ведь сам Боде не может угадать, чего захочет его величество. Нельзя же заранее принимать окончательное решение, ведь так можно и оказаться в лагере побежденных!

Дело вконец запуталось. Значит, кайзеру придется решать еще раз. Гофман создает новый макет музея и картонный макет рыночных ворот в натуральную величину высотой примерно 18 метров!

Виганд, настороженный, как никогда, следит за каждой мелочью и, действительно, ловит Гофмана на том, что тот лишь частично выстлал досками пол будущего зала Милета. В помещении их хватило всего лишь на 10 метров, начиная от ворот, тогда как Виганд считает, что ворота нужно рассматривать с противоположной стороны зала, и в этом случае потребуется досок на 24 метра площади. Возбужденный, спешит он к Боде и заставляет того срочно настилать остальной пол в полотняном и дощатом зале.

Когда кайзер 31 августа после обеда прибывает на остров музеев, шутки так и сыплются градом из его уст, и хотя он уже не поднимает Боде на руки, но благосклонно похлопывает его по плечу. О группе незнакомых штатских, одетых во фраки, его величество получает точные справки от гофмаршала. Одному господину из администрации, у которого как-то особенно дребезжит голос, его величество говорит, что стратегически важные пуговицы на его брюках не застегнуты. В общем, каждый с истинной радостью верноподданного замечает, что у его величества прекрасное настроение.

И вот приходит очередь Виганда, который сразу же ведет кайзера на противоположную воротам сторону будущего зала Милета и доказывает, что ворота могут стоять только в этом зале и по своему характеру должны быть использованы для перехода к Музею Передней Азии.

— Только при этих условиях они будут выглядеть в самом выгодном свете, и только так будет достигнута цель, ради которой вы сами, ваше величество, приказали в свое время перевезти ворота в Берлин: как учебный объект первого класса.

— Великолепно сказано, Виганд. Учебный объект первого класса. Это то, что нужно нашим будущим архитекторам. Зарубите это, пожалуйста, себе на носу, Гофман. Виганд прав. Виганд всегда прав. Он понимает меня и мои мысли. Если бы мои министры делали все только наполовину так же хорошо, мне не приходилось бы столь часто на них гневаться.

Министр просвещения потихоньку отодвигается в задние ряды. Виганд тем временем продолжает свою речь, сравнивая ворота со сценой.

— Расстояние, на котором мы сейчас находимся от ворот, точно соответствует тому, которого придерживались древние по отношению к сцене.

— Превосходно, Виганд. Это золотые слова. Ворота выглядят отсюда отлично. Я рад тому, что вы не дали себя провести бестолковым строителям. Они будут стоять здесь.

«Один — ноль в мою пользу», — мог бы опять сказать себе Виганд. По он стал осторожнее с оценками, так как у Боде была еще одна плохая новость. Уровень грунтовой воды слишком высок. Нельзя строить до тех пор, пока не будут защищены фундаменты, а это потребует много, очень много времени.

Пока решалась эта проблема, у Гофмана возникла новая, как он считает, экономящая место идея: рыночные ворота должны быть поставлены в Пергамском зале, напротив алтаря.

Услышав об этом — был уже февраль 1911 года, — Виганд оставляет раскопки, предоставляя их самим себе, и отправляется в Берлин, чтобы предотвратить новое грубое бесчинство. Гофман принимает его, улыбаясь. Он уже обеспечил себе поддержку: министр просвещения дал свое согласие на новый план, игнорируя протесты и Виганда, и Дёрпфельда, и Конце. И Виганду приходится терпеть, когда министр говорит ему: «Кто, собственно, оплачивает новое строительство, вы или мы?»

Еще раз — quousque tandem?[69]

— следует испросить мнения кайзера, который, к сожалению, уже забыл все свои прежние решения. Или, может быть, он хочет устроить великую забаву и посмеяться над «архитектомахией» профессоров? Во всяком случае, он приглашает всех спорящих, включая министра просвещения, на пе-

[В исходном файле пропущено три страницы]