Боги и гиганты

Скульптор все еще работал над мемориальным памятником, когда Аттал вновь стал готовить своих наемников к походу. Теперь, после блестящей победы Аттала, Антиох Гиеракс стал видеть в нем реальную опасность. Опасность потому, что все греки, жившие в Аттике, на островах Эгейского моря или в городах Селевкидской империи, смотрели на Аттала с уважением и восхищением. Он мог бы теперь, если бы пожелал, объединить всех греков в единую империю, восстановив тем самым наследие Александра. И даже если он этого не захочет, то подданные Антиоха, живущие близ границ Пергама, могут сами перейти под владычество Аттала. Поэтому Антиох объединился с галатами, у которых лестью и подарками разжег жажду мести. Начинается десятилетняя война, которая перерастает из войны между Селевкидами и Атталидами в войну между Востоком и Западом, между восточной тиранией и греческим свободным миром.

Семь больших битв выиграл Аттал. Так, около Афродизии, вблизи Пергама, он победил Антиоха Гиеракса и галатов, около Колой в Лидии — Антиоха, у Гарпаза в Карии — Антиоха и дважды — полководцев Сслевка Сотера.

По окончании войны Аттал становится владыкой огромной области, которая раскинулась от моря до границ Галатии, от Геллеспонта до Каистра, в устье которого расположен Эфес. Но свободные греческие города-государства — сюда не входят: им была сохранена независимость. Аттал посвятил Афине новый большой триумфальный памятник в расширившемся районе ее святилища. Это также было — произведение Эпигона, его помощников и учеников.

На цоколе длиной более шестидесяти шагов расположены скульптурные группы, по одной на каждую из битв: галатка с ребенком, ласкающим убитую мать, умирающий воин, из рук которого выпал карникс — галатская труба, перс-лучник из сирийского войска, конник с копьем — всего около тридцати — скульптур.

Когда и это произведение было окончено, перед пораженным миром взошла заря нового искусства. Афины «се еще жили своим великим прошлым и в них не создавалось новых художественных шедевров, Александрия и Антиохия, — став столицами мира, в области искусства не вышли за пределы довольно посредственного провинциального ремесла. Только на Родосе школа, создававшая Нику Самофракийскую и Афину Линдосскую, продолжала развивать традиций классического искусства в своей монументальной пластике, исполненной пафосом Скопаса. Теперь возникла пергамская школа во главе с Эпигоном, первые же — произведения которой подняли ее на один уровень со школой Родоса.

Уже Филетер поставил перед Пергамом задачу: развивать греческое наследие. Филетер построил храм Афине и призвал к себе на службу архитекторов, создавших для Лисимаха храм Афины в Илионе. Этот храм был украшен более чем шестьюдесятью метопами со сценами сражений из гигантомахии и времени Персидских войн. Их создатели тоже унаследовали традиции аттической архитектуры и пластики великого времени, следуя по стопам Скопаса и Бриаксида. Других художников он пригласил из Кизика и из процветающих греческих городов в Малой Азии.