Боги и гиганты

— Хватит! — кричит обычно спокойный и уравновешенный Эвмен, срывая от волнения голос. — Ты кичишься здесь своими знаниями событий прошлого, но они верны только наполовину. Ты извращаешь истину. Ты не имеешь права, не имеешь никакого права, понимаешь ли ты это, связывать с этим делом имя Филетера. Филетер не отпал от Лисимаха, потому что не в его правилах было менять свои взгляды ради выгоды так, как это делал Лисимах, который стал предателем и убийцей своего сына. Дело Селевка было справедливым, ведь он помогал вдове Агафокла и ее ребенку. Поэтому Филетер перешел на его сторону. Но и это, запомни хорошенько, он сделал, не поднимая оружия против своего бывшего государя! Предателем был Лисимах, а не Филетер. Нет, никогда Атталид не был неверным. Никогда он коварно не предавал союзников, которым присягал в верности! И Эвмен тоже не сделает этого, так как и он Атталид! Если ты сам придумал то, что сейчас предлагаешь, то ты — подлый негодяй. Если это сделал твой господин, то и он негодяй. Ты можешь так ему и передать. — Постепенно волнение Эвмена утихает и он продолжает уже совсем другим тоном: — Между прочим, мое предложение остается в силе. С какой статуи желаешь ты снять копню?

Евнух, может быть, для того, чтобы насладиться еще раз красотой произведений искусства, а может быть, для того, чтобы легче проглотить горькую пилюлю, медленно ходит по залу. Потом он показывает на совокупляющихся фавна и Гермафродита.

— Вот это будет воистину царский дар, Эвмен. Я очень благодарен тебе за него и не останусь в долгу. Ты много говоришь о верности, Эвмен, но будь осторожен, чтобы тебе не изменили те, кому ты верен!

Он падает ниц, целует сандалию царя и пятится задом из зала, как того требуют придворные обычаи в Антиохии. Эвмен с отвращением смотрит ему вслед и глубоко задумывается. Предупреждение было честным и доброжелательным — в этом он не сомневается. Знает ли евнух римлян лучше, чем он? А может быть, он знает еще что-то, что неизвестно Эвмену?

Несколько дней спустя в Элею прибыли римские послы, сенаторы П. Сульпиций и П. Виллий. Они хотят попасть в Антиохию и несут, как патетически они заявили, «войну или мир в складках своих тог». Но у Сульпиция вспыхивает приступ лихорадки, вынудивший его задержаться в Пергаме; Виллий остается вместе с ним. Оба они — образованные люди. Время проходит в долгих беседах о философии, особенно о стоической, о литературе, об искусстве, в частности, о молодом пергамце, ученике Эпигона, который отправился к этрускам и там завоевал себе славу и признание. Неожиданно для всех он покрыл этрусские саркофаги вольными сценами из греческой мифологии и демонами со змееобразными ногами.

С большим опозданием прибыли послы в Антиохию, и Антиох уже хорошо знал о их пребывании в Пергаме. Поэтому, когда после бесплодных переговоров римляне объявили Антиоху войну, он был твердо убежден в том, что их подстрекал Эвмен. Тот самый Эвмен, который с таким пренебрежением отказался от его дочери и от союза с ним — великим и могущественным. Полный ненависти к Эвмену, Антиох вопреки советам Ганнибала (который жил у него и охотно взял бы на себя функции полководца в войне, если бы этому не препятствовало тщеславие царя, принявшего его как гостя) направил свое войско к границам Пергамского царства и осадил его столицу. Войска Антиоха грабили и разрушали все на своем пути, страна была испепелена ими дотла. Антиох покинул даже свою единственную крепость на Европейском континенте — Лисимахию и предложил римлянам мир, лишь бы они не помешали ему отомстить Эвмену. Но консулы Л. Корнелий Сципион и Г. Лелпй потребовали от Антиоха безоговорочного подчинения Риму. На это Антиох не мог согласиться, этого он не мог себе позволить, иначе стал бы сам себя презирать. И Антиох отступил от Пергама. Но войска его противников под водительством царя Эвмена и Сципиона форсированным маршем следовали за ним по пятам. При Магнесин в Сипилонских горах произошло большое сражение между хорошо оснащенными и сплоченными войсками Пергама и Рима, с одной стороны, и разношерстными, плохо организованными греко-македонско-сирийско-вавилонскими войсками Антиоха с их устаревшими колесницами и боевыми слонами — с другой.