Боги и смертные: Современное прочтение мифов Древней Греции

– Вставай! – заговорил он настойчиво. – Скорее! Ты щедро заплатил за тело Гектора, подумай, сколько придется заплатить оставшимся твоим сыновьям за тебя, если Агамемнон или кто-нибудь еще из греков увидит тебя здесь и захватит в плен. Уйдем сейчас, под покровом темноты.

Бог и царь выбрались из греческого лагеря незамеченными и двинулись к Трое. Только на рассвете, когда они переправились через Скамандр, Гермес с чувством выполненного долга вернулся на Олимп.

{118}

Гибель Ахилла и Аякса

Ахилл спросил Приама, сколько дней нужно троянцам, чтобы похоронить и оплакать Гектора. Приам попросил одиннадцать – все это время Ахилл, как и пообещал, удерживал греков от битвы. Девять дней из этого срока троянские мулы и волы возили дрова для погребального костра Гектора. На десятый день уложили троянцы тело героя на костер вместе с дарами, призванными скрасить ему уход. И когда наконец зажгли огромную пирамиду, пламя взметнулось до небес. Потом собрали троянцы прах Гектора и завернули в мягкие пурпурные покрывала. Прах уложили в золотой ларец, а его – в усыпальницу.

На двенадцатый день битва возобновилась. Лишившись Гектора, троянцы позвали на подмогу свежих союзников, до того не принимавших участия в войне. Привела свое войско амазонок и Пенфесилея – свирепая и неустрашимая дочь Ареса. Много греков успела она прикончить, пока Ахилл не пронзил ее грудь стрелой. Но, сорвав с нее доспехи и увидев, какую красоту уничтожил, он прослезился. Из Эфиопии оборонять Трою прибыл прекрасный сын Зари Мемнон – в доспехах, которые выковал ему Гефест, ничуть не уступавших тем, что он изготовил для Ахилла. И снова положил Зевс жребий Ахилла на весы, и снова другой жребий камнем ухнул вниз. Мемнон пал, сраженный копьем героя.

Казалось, что Ахилл неуязвим. Но все это время вершительницы судеб неумолимо подтягивали его все ближе к краю смерти, посмеиваясь надтреснуто над своим хитрым замыслом – ведь убить Ахилла и вправду было испытанием даже для самых изобретательных умов. Спустя несколько мгновений после появления Ахилла на свет его мать Фетида встала с ложа и унесла новорожденного к Стиксу, зная, что воды этой реки делают смертную плоть такой же неуязвимой, как божественная. Осторожно держа сына за правую пятку, Фетида окунула его в реку – так быстро и ловко, что он даже заплакать не успел.

Фетида знала, что Ахиллу суждено погибнуть под Троей, но лелеяла надежду спутать своей уловкой планы вершительниц судьбы – хотя бы один раз за всю историю. И каждый раз, когда Ахилл возвращался с поля боя целым и невредимым, ее надежда крепла. Однако настал день, когда замысел мойр наконец начал воплощаться. Ахилл прорвался с мирмидонянами к Скейским воротам и, почувствовав вкус победы, начал хвастаться, что в одиночку сокрушит стены Трои. Когда он обернулся, перед ним стоял Парис – дамский угодник, павлин, трус. Менее достойного противника и придумать было невозможно. Только на самом деле это был не Парис: Аполлон, оскорбленный бесстыжей похвальбой Ахилла, выдернул Париса с поля боя и принял его облик.

Аполлон, ведающий все, что есть, было и будет, прекрасно знал, как Фетида попыталась обмануть судьбу. Знал он и о том, что на правой пятке Аполлона осталось крошечное незащищенное пятнышко – там, где сжимала пальцы Фетида, держа сына над водами Стикса. Аполлон, не торопясь, натянул тетиву… Стрела попала точно в цель. Ахилл с изумленным возгласом повалился на колени, и мгновение спустя его душа выпорхнула из тела.

Все застыли в ошеломленном молчании. Никто не верил глазам: самый никудышный из троянцев взял и сразил лучшего из греков. Из оцепенения всех вывел союзник троянцев – ликиец Главк, который метнулся сорвать с Ахилла его великолепные доспехи, но тут же свалился рядом, поверженный копьем Аякса Теламонида. Ахилла со всем вооружением благополучно унесли в греческий лагерь.

Похороны были пышными. Стенания нереид, вместе с Фетидой оплакивавших ее сына, разносились леденящим душу эхом по всему берегу. Музы спели такую невыносимо горькую погребальную песнь, что не только смертные рыдали, но и прибрежные травы склонялись печально на песок. Семнадцать дней продолжался плач, а на восемнадцатый запалили погребальный костер. Когда пламя сделало свое дело, греки собрали прах Ахилла, облили вином и маслами и поместили в золотую амфору, где уже покоился прах Патрокла. Над амфорой возвели курган – такой высокий, что его видно было даже с моря.

Потом в честь Ахилла устроили погребальные игры – с великолепными наградами, которые предоставили сами боги. Они и привели к гибели Аякса Теламонида, поскольку греческие военачальники решили помимо этих наград учредить одну особую: вручить доспехи Ахилла самому доблестному воину. Претендовали на эти доспехи из всех греков только Одиссей и Аякс. И военачальники тайным голосованием присудили их Одиссею.