Боги войны

— Она сказала нам, что вы обошлись с ней несколько грубо. Она так и не решила еще, обижаться ей за это на вас или нет. Вроде бы, больше всего ее задело то, что вы ее оставили. Это всегда очень обидно.

Она вновь улыбнулась, и он растаял. Он не знал почему, но уже испытывал к ней симпатию. Если действительно в ее обязанности входила встреча чужеземцев, то, должно быть, таких тщательно отбирали.

Он повернул голову и во второй раз увидел исполинский пирамидальный гриб Диото, казалось, карабкающийся по двум блестящим колоннам вертикальных рек. Море, вздрагивающее мощными, медленными пульсациями, омывало бесконечные пляжи. Небо было почти пусто. Прозрачная дымка, напоминающая висящее над водопадом неровное облако брызг, обволакивало вершину города.

— Что вы хотите узнать от меня,— неожиданно спросил он.

— Ничего из вашего прошлого, мистер Корсон. Нас интересует ваше будущее.

— Почему?

— Вы ни о чем не догадываетесь?

Он на мгновение прикрыл глаза.

— Нет. Я ничего не знаю о моем будущем.

— Сигарету?

Он взял в руки протянутый ему овальный портсигар и достал сигарету. Сунул ее в рот и затянулся, ожидая, что она раскурится сама. Но почему-то ничего подобного не случилось. Антонелла протянула ему зажигалку, и в тот момент вспыхнул огонек, вспышка которого ослепила Корсона.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она сладким голосом.

Он протер рукой глаза и глубоко затянулся. Это был настоящий табак, совсем не похожий на альг, который курили в мире во времена войны.

— Покинуть эту планету,— внезапно ответил он. Он прикусил губу, но светящаяся точка мельтешила у него перед глазами, словно посылаемый на его сетчатку металлической поверхностью зажигалки световой зайчик выстукивал на ней легкий и трудноуловимый мотив. Неожиданно он понял и загасил сигарету о приборную панель корабля. Он закрыл глаза и так сильно надавил пальцами на веки, что увидел стартующие ракеты и взрывающиеся звезды. Его правая рука скользнула под тунику за оружием. Поблескивание зажигалки не было обычным отражением. Его гипнотическое воздействие совместно с содержащимся в сигарете наркотиком должно было заставить его говорить. Но тренировка, которую он прошел, сделала его способным противостоять такого рода ловушкам.

— Вы довольно крепки, мистер Корсон,— заметила Антонелла спокойным голосом.— Однако, я сомневаюсь, что у вас хватит сил, чтобы покинуть эту планету.

— Почему вы не предвидели, что эта уловочка не сработает.

Голос его был полон гнева.

— А кто вам сказал, что она не сработает, Жорж?

Она улыбнулась так же мило, как тогда, когда приглашала его в аппарат.

— Я сказал лишь то, что намереваюсь покинуть эту планету. Это все, что вы хотите знать?

— Возможно. Теперь мы уверены, что у вас в самом деле такие планы.

— И собираетесь помешать мне в этом?

— Не знаю, как бы вы могли это сделать. Вы вооружены и опасны. Мы хотим лишь отговорить вас от этого.

— И, разумеется, для моей же пользы.

Аппарат потерял высоту и снижал скорость. Он задержался над большой бухточкой, заскользил вниз и, наконец, плавно спустился на песок. Стенки его оплыли как растопленный воск. Антонелла выскочила на песок, потянулась и двинулась пританцовывающими шагами.

— Разве здесь не романтично? — спросила она.

Подняла многолучевую раковину, наверняка защищающую морскую звезду. «Морскую звезду из иного мира»,— подумал Корсон. Покрутила ее в руках и бросила в волны, ласкающие ее обнаженные ноги.

— Вы не любите эту планету?

Корсон пожал плечами:

— На мой вкус, она слишком декадентская. Слишком много тайн кроется в самых спокойных уголках.

— Я понимаю, вам подавай войну, действия грубые и внезапные. Может, вы и здесь найдете кое-какие остатки всего этого, Жорж.

— И — любовь,— с сарказмом произнес он.

— А почему нет?

Она чуть прищурила глаза и словно ждала, приоткрыв губы. Корсон сжал кулаки. Он не мог припомнить, чтобы ему приходилось когда-либо видеть столь соблазнительную женщину, даже во время своих отпусков, в центрах развлечений. Он расстался с воспоминаниями о своем прошлом, подошел к ней и опустил руки на плечи.

8.

— Я бы не поверила, Жорж, что в тебе столько ласковости — выговорила она сдавленным голосом.

— Это обычай вашей планеты — принимать таким образом чужеземцев?

В голосе его ощущалось глухое раздражение.

— Нет,— в уголках ее глаз он заметил скапливающиеся слезы. Нет, наши обычаи несравненно более свободны... чем обычаи твоего мира, но...

— Любовь с первого взгляда?

— Ты должен понять, Жорж. Должен меня понять. Я не могла бороться с собой. Я ждала так долго.

Он рассмеялся.

— Конечно же, с нашей последней встречи?

Она сделала над собой усилие, и понемногу лицо ее приобрело выражение непоколебимого спокойствия.

— В определенном смысле это так, Жорж. Потом ты это поймешь...

— Когда подрасту...

Он поднялся и подал ей руку.

— Теперь у меня появилась еще одна причина, чтобы покинуть эту планету,— сказал он.

Она покачала головой:

— Ты не сможешь.

— Почему?