Богоматерь Нильская

В конечном счете королева пожелала посетить все классы. Каждый раз преподаватель представлялся королеве, та кратко отвечала ему, затем обращалась к лицеисткам с поздравлениями и ободряющими словами. На лице ее маской застыла улыбка, и это выражение менялось, только когда она бросала быстрый взгляд на человека с часами. В классе господина де Деккера все были удивлены реверансом, в котором присела супруга учителя, пришедшая вместе с мужем, чтобы приветствовать свою государыню. Как было условлено, Фабиола задержалась на несколько минут дольше в классе сестры Лидвины, дав ей задать три вопроса, затем, удовлетворенная ответами лицеисток, спросила их, кем они хотят стать в дальнейшем: медсестрами, социальными работниками, акушерками? Чтобы не разочаровывать королеву, лицеистки, к которым был обращен этот вопрос, выбрали наобум одну из предложенных ею профессий. Тем временем человек с часами начал проявлять признаки нетерпения. Королева с госпожой министром и свитой быстро вернулись в вестибюль, где уже ждали с подарками ученицы выпускного класса, успевшие спуститься, пока она была у сестры Лидвины. Глориоза и Горетти вручили ей плетеные изделия и вышитые салфетки. Выразив свое восхищение, Фабиола отдала подарки даме из свиты, горячо поблагодарила обеих девочек, спросила, как их зовут, и расцеловала в обе щеки. Затем, стоя между Глориозой и Горетти, королева сказала, что навсегда сохранит воспоминание об этом незабываемом визите, слишком кратком, на ее взгляд, в лицей Богоматери Нильской; что все увиденное ее глубоко воодушевило и что она всегда будет готова поддержать усилия, предпринимаемые этой прекрасной страной в целях улучшения женского образования и повышения роли женщин в обществе, и в этом на нее всегда можно рассчитывать. Попрощавшись с матерью-настоятельницей, отцом Эрменегильдом и бургомистром, королева Фабиола и госпожа министр под прикрытием зонтов вернулись к забрызганному грязью «Лендроверу», члены свиты тем временем беспорядочно разбежались по другим машинам.

Кортеж с двумя военными джипами впереди выехал за ворота, проследовал по дороге и скрылся за завесой дождя.

Визит королевы Фабиолы долго еще служил пищей для разговоров среди лицеисток. Все сожалели, что он оказался таким коротким и что не удалось полностью показать гостям прекрасную программу, которую так долго и тщательно готовили, особенно горевали хористки и девочки из танцевальной группы. С чего это королева так спешила? Для королевы это даже как-то неприлично. Разве королеве пристало так быстро ходить? Пусть даже не королеве, а просто женщине, которая уважает себя? Сразу видно белых с их дурными манерами. Вероника вспомнила в качестве примера бамикази прежних времен: вот кто умел перемещаться медленно, с достоинством, словно отсчитывая каждый свой шаг, никому и в голову не пришло бы поторопить их, как делал тот человек с часами, они сами решали, как распорядиться своим временем. Глориоза тут же ответила, что те королевы были тутси, а значит бездельницы, никогда не державшие мотыги в руках, паразитки, жившие за счет бедняков, гнувших на них спину. И что их манеры настоящим руандийкам не подходят.

Модеста заметила, что они не могли передвигаться без посторонней помощи из-за всех этих браслетов на руках и ногах.

Но главной темой споров стала красота Фабиолы. Большинство считали, что она настоящая красавица, красивее, чем госпожа де Деккер, такая белая, белее, чем белые женщины из столицы. При этом у нее все было белое: белая юбка, белый жакет – как мужской пиджак, белые туфли: интересно, как это они ни капельки не испачкались? Некоторые высказывали сожаление, что она не надела длинное платье, до пола, со шлейфом, настоящее королевское платье, как на картинках в учебнике истории или как у Золушки. Иммакюле наставительным тоном пояснила, что на королеве был костюм и что именно так одеваются у себя в Европе белые женщины.

– Все равно она не красивее королевы Гиканды, – не удержалась от замечания Вероника.

– Эта твоя бывшая королева! – взорвалась Глориоза. – И чем помогла ей ее так называемая красота? Сидит под арестом на своей вилле в Бутаре, не думаю, что ее ждет светлое будущее. Вы, тутси, всегда воображаете себя самыми красивыми в мире, но теперь красота на нашей стороне. А ваша якобы красота еще принесет вам немало горя.

А еще была шляпа. Таинственная шляпа. Огромная, тоже белая, с розовыми шелковыми бантами, перьями, цветами, – настоящий сад, Эдем, как сказал бы отец Эрменегильд. Каким образом эта шляпа могла уместиться под капюшоном, под которым Фабиола укрылась от дождя? А может, она надела ее под прикрытием зонтов, перед тем как войти в вестибюль? Вот это была загадка. Во всяком случае, всеми было признано, что это – настоящая королевская шляпа, лучше любой короны, ничего подобного в Руанде никогда не видели. Кроме королевы, такое монументальное сооружение на голове никто не мог бы вынести.